Зимой в элитном отеле в Альпах собрались очень богатые люди. Они собираются там каждый год, но именно в 1999-м всё пошло не так. Наверное, и не могло не пойти: в России сменяется власть и теперь в отеле послы братаются с бандитами. Почти столетний миллиардер (Джон Клиз, прекрасный) приезжает отметить первую годовщину свадьбы и привозит пингвина. У маркизы (замечательная роль Фанни Ардан) любимый чихуахуа не может сходить в туалет, не увидев травы.
Вышедший в тираж порноактер (Лука Барбарески, продюсер картины) тем временем не может покататься на лыжах, а близкий к банкротству магнат (оранжевый Микки Рурк в парике) пытается обогатиться на всеобщей панике в связи с грядущим Y2K, ожидаемым сбоем в работе банковских систем из-за смены тысячелетия. Решает проблемы богатых людей управляющий (Оливер Мазуччи), грустный человек с болью в глазах. Все они ждут апокалипсиса, хотя и, что характерно, не дожидаются.
Это странное, не совсем, как может показаться, типичное для Романа Полански кино, хотя сюжет с замком в горах, где проводится бал для морально сомнительных граждан, уже был в фильмографии режиссера. По нему был снят «Бал вампиров» – легковесная пародия на ужастики студии Hammer – сделанная между «Отвращением» и «Ребенком Розмари», двумя великими фильмами (как многие считают – вершиной творчества автора).
В «Бале вампиров», фильме пошлом, местами невыносимо смешном и в финале – невыносимо печальном, были на самом деле сформулированы многие вещи и мысли, с которыми Полански отправился уже на следующий год покорять Америку. Мысль, что мировое зло не сконцентрировано в каком-то вампире или явлении, оно – во всех, в каждом. Что любой пир – во время чумы. Что надежды, в общем, нет. Всё это мы увидим потом в «Ребенке Розмари», в «Китайском квартале» (он здесь забавно цитируется). В «Жильце» – лучшем на свете фильме о минусах съемного жилья. И даже – в «Неукротимом», другом, на первый взгляд, очень легковесном фильме (Харрисону Форду там в туалете бара пытаются продать кокаин!) о том, насколько, в сущности, хрупка реальность, кажущаяся нам незыблемой.
«Дворец» вышел пятьдесят лет спустя после важнейших фильмов и главных хитов в карьере Поланского. Карьере, которая, как и жизнь режиссера, знала неоднозначные, порой откровенно странные повороты, хотя и редкие провалы. Один из немногих европейских авторов, кто смог сохранить себя в студийном Голливуде второй половины ХХ века, Полански всегда умел быть в стороне от текущего мейнстрима, предугадывая новый поворот. «Ребенок Розмари» не был обыкновенной картиной для своего года выпуска, но сколько подражаний ему вышло в семидесятые, не сможет посчитать даже историк кино, у которого всё в свое время сложилось с математикой. Такое у Полански бывало часто.
Сейчас всё, как кажется, наоборот: «Дворец» выглядит громоздкой, вопиюще устаревшей еще на уровне концепции юмора попыткой вписаться в сложившийся тренд на сатиру о богатых людях на отдыхе. «Треугольник печали», «Форс-мажор», «Белый лотос», «Стеклянная луковица». Переносящиеся из фильма в фильм типажи, темы, общая на весь модный сатирический кинематограф социальная ответственность капитала, однотипные отели и зоны отдыха, – все эти составляющие гарантированного зрительского хита нашли в картине Полански, в его «Дворце», не столько ретрит, сколько братскую могилу. Комедия нравов превратилась в самую настоящую физическую комедию. Например, идея современного общества как спектакля, театра масок, реализуется с избыточной буквальностью – без слез на итоги пластических операций большинства героев не взглянешь.
Смешав компоненты конвенционально хорошего кино, великий поляк сделал кино вопиюще плохое. Труп с эрекцией. Маркиза флиртует с польским сантехником. Новый президент России по телевизору обещает демократию (эту сцену вырезали, естественно). Пластический хирург исследует экскременты чихуахуа. Его жена с альцгеймером становится объектом шуток (так, конечно, нельзя, если кто сомневался). Микки Рурк в роли магната в принципе отрицает идею хорошего вкуса. Все эти зарисовки складываются в лучшем случае в b-movie версию «Треугольника печали», а вообще – в неожиданный ремейк «Особенностей национальной охоты». Оторваться, естественно, невозможно.
Кто бы мог подумать, что история кино повернется в таком направлении. Что звезда эротических триллеров Микки Рурк будет играть мелкого мошенника, похожего на Шрека. Что Фанни Ардан будет нюхать экскременты чихуахуа. Что Александр Петров сыграет свою лучшую роль в странной европейской комедии. Что Полански переснимет «Бал вампиров» с задором «Тупого и еще тупее». Хотя последнего, возможно, и стоило ожидать. Как великий режиссер, поляк всегда особенным образом чувствовал время, умел в дурном анекдоте зафиксировать конец эпохи, в финале вместо панчлайна выдав медицинской точности диагноз.
«Дворец» в этом смысле не просто пощечина общественному вкусу или отповедь перед судьями режиссера (прямо скажем, скорее всего виновного), но тоже диагноз. В центре фильма – ожидание апокалипсиса, ощущение неизбежного конца, который так и не наступает. И можно в этом увидеть разочарование девяностолетнего Полански – каждая эпоха, если смотреть на нее двадцать лет спустя, напоминает дурной анекдот про Штирлица, но они хотя бы кончались.
Многие картины Полански в XX веке именно это фиксировали. Как уходили десятилетия, увенчиваясь каким-то взрывом, полной сменой парадигмы. Полные веры в мир и свободу шестидесятые сменились вспышкой агрессии и паранойей. Консервативные восьмидесятые вылились в вечный карнавал девяностых. Карнавал, который так и не кончился. И вот уже наша эпоха вслед за девяностыми тоже время постмодернизма, постправды, постиронии. Режиссер, кажется, добавляет: и постапокалипсиса.
Все во «Дворце» ждали конца света, но не дождались. И не потому, в общем, что заслужили чудо или что-то в этом духе. Просто в истории болезни в конечном счете страшнее всего ее нескончаемость, в по-настоящему дурном анекдоте надежда на панчлайн теряется где-то в середине. Сам фильм тоже не кончается так уж просто, и, например, вырезанную сцену всего спустя месяц можно будет посмотреть по всем телеканалам страны. Да и «Дворец» стоило бы показывать так же – потенциал народной новогодней комедии у него поистине неисчерпаемый.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
