Во Франции фильм называется «Взлёт» (L’envol), в международном прокате — «Алый» или «Алое» (Scarlet), а в России его озаглавили «Алые паруса», чтобы отечественный зритель уж точно ничего не перепутал: да, это экранизация того самого текста Александра Грина. И при этом — настоящий международный проект: итальянский режиссёр Пьетро Марчелло, начинавший когда-то как документалист, а теперь ступивший на территорию игрового кино (предыдущая его игровая работа — «Мартин Иден» 2019 года), снимает во Франции и с французскими актёрами сюжет по книге русского писателя. Кроме того, в продюсерах числится россиянин Илья Стюарт, который сейчас много работает в Европе и, например, сотрудничает с российскими режиссёрами, делающими фильмы за рубежом.
«Это местная сумасшедшая: она всё время поёт»
Сюжет нам знаком с детства: мечтательная девочка (а потом — девушка в исполнении прекрасной дебютантки Жюльет Жуан) растёт с одиноким отцом (Рафаэль Тьери) и верит, что однажды за ней приплывёт прекрасный капитан на яхте с алыми парусами — и она будет ждать его с замиранием сердца до тех пор, пока не дождётся.
Конечно, кино не повторяет книгу во всех подробностях, так что некоторые детали ожидаемо оказываются изменены. Например, алые паруса в финале развеваются не на корабле, как мы привыкли, а на аэроплане, и это, кстати, делает образ чуть ли не ещё более поэтичным; к тому же, за штурвалом будет сидеть Луи Гаррель (подробнее про различие книги Грина и фильма Марчелло можно прочитать в нашем отдельном материале). Но главное, Марчелло удаётся сохранить общую гриновскую интонацию: по большому счёту неважно, каким выглядит этот мир, если в нём растворены мечты, молодость и ожидание чуда.
«Время никогда не было к нам приветливо»
На экране всё становится намного конкретнее: вместо загадочной «Гринландии» — французская деревня, а вместо сказочного безвременья — первая половина XX века. Это неслучайно: здесь «Алые паруса» в целом получаются очень французскими по духу, а время бежит и даёт о себе знать (старик-отец в начале сюжета возвращается с первой мировой, а через несколько лет деревянные игрушки, которыми он промышлял, уже окажутся никому не нужны: дети теперь играют только в те, которые двигаются). Время в любом случае жестоко и неумолимо: не замечать его сложно, поэтому тем ценнее то, что времени не подвластно.
Например, в глаза сразу бросаются имена: вместо странных «Ассоль» или «Лонгрен» здесь героев зовут более привычно, но при этом всегда неслучайно; к тому же зачастую имена персонажей совпадают с именами актёров. Старика-отца зовут Рафаэль (он всю жизнь работает с деревом, но в душе художник: резчик и скульптор), а его покойную жену — Мария (очевидная рифма с Девой Марией — тоже женой плотника). Свою дочь они здесь назвали не Ассоль, а Джульетта, и ей как будто судьбой будет предначертано ждать своего Ромео. Так, конкретная жизнь конкретного человека оказывается вписана то ли в миф, то ли в сказку, то ли в историю: имя всегда напоминает о прошлом, но при этом как бы предсказывает всю дальнейшую жизнь.
«Делать своими руками так называемые чудеса»
А ещё в этот вещественный мир врывается волшебство: то соседка, помогающая воспитывать Джульетту (Ноэми Львовски), станет гадать на кофейной гуще, то маленькие девочки примутся играть, что они «три волшебницы» (и тут ассоциативно вспомнятся или три древнегреческие парки, ткущие нити судьбы, или просто три грации). Рафаэль делает игрушки, которые оживают в детском воображении, а когда заканчивает деревянную статую своей покойной жены, выглядит почти что Пигмалионом (происходило бы действие хотя бы на несколько веков раньше, статуя бы обязательно ожила — без сомнения).
Но самое магическое здесь — музыка (нельзя не отметить работу композитора Габриэля Яреда): для девочки отец сумеет настроить дряхлое пианино, а сам по-мужицки (надо видеть его руки!) будет играть на маленькой гармошке. Музыка в «Алых парусах» — что-то неуловимое, что рождается будто бы из пустоты, но может сказать больше, чем произнесённые слова. Этот дом и живёт, кажется, на языке песен и нот: в городе люди музыку не слушают, а здесь её много.
У Пьетро Марчелло «Алые паруса» получаются волшебным синтезом сказки и реальности: то ли это сказка, в которую проникает реальность со своими законами пространства и времени, то ли реальность, в которой незаметно обнаруживается волшебство. И неважно, что технически в сюжете нет ничего необъяснимого: Марчелло, вслед за Грином, не интересует магия как таковая; сдвиг здесь должен произойти не в «объективной реальности» (которая, к тому же, ещё и вряд ли существует), а в человеческом взгляде на мир. Нужно просто убедить зрителя и героев в том, что всё происходящее — сродни магическому сюжету. Тогда окажется, что нет чётких границ между обыденностью и волшебством, между реальностью и мечтой: всё это нераздельно связано — нужно просто посмотреть на наш мир под правильным углом.
«Она высматривала корабль с Алыми Парусами»
Можно, например, осмотреться с помощью камеры оператора Марко Грациаплены, снимающего на плёнку: с таким же вниманием к солнечным лучам, материальной фактуре (будь то водная гладь, кожа на руках отца или лесная растительность) и алому цвету. Алый присутствует на экране с самого начала: Джульетта постоянно носит алое платьице или красные ленточки в волосах, а на стенах то и дело виднеется розоватая обивка. До поры до времени красного будет немного: он подаётся как бы намёками, становится постоянным напоминанием о том, что встреча с самым главным алым в жизни девочки неизбежна и ещё впереди.
Единственным минусом картины, наверное, можно было бы назвать недостаток драматизма при довольно напряжённой истории, но и это оправданная жертва в пользу сохранения общей стилистики. Всё-таки «Алые паруса» — не драма, а тонкая и искренняя сказка; даже больше — «феерия» о мечте и любви без оглядки на всё остальное.
Тем удивительнее вспомнить, что свой текст Александр Грин закончил в далёком 1922-м, а это, на секундочку, год окончания гражданской войны в России. Ощущение, что за сто лет время не очень-то изменилось: слишком сложное, чтобы надеяться на что-то, что насколько противоречит окружающей реальности. Но раз этому чудесному кино веришь, то и дело за малым: осталось только высмотреть те алые паруса, которые предназначены тебе лично. Если не на корабле, то на аэроплане; не на аэроплане, так где-нибудь ещё.
Трейлер:
«Алые паруса» в кино с 7 марта.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
