Восьмой эпизод поставил Али Аббаси, модный на фоне успеха его последнего фильма (Убийца «Святой паук», хороший) независимый режиссёр. И это, надо сказать, чувствуется – это лучшая в плане саспенса, увлекательности и неожиданности серия, в которой хорошо решительно всё. Учитывая, как Аббаси владеет жанровым инструментарием, боязно даже, что после успеха с «Одни из нас» его позовут в Marvel гробить карьеру.
Предыдущие рекапы:
Внимание: далее в тексте спойлеры к 8-му эпизоду сериала «Одни из нас»
Эпизод открывается проповедью похожего на педофила священника Дэвида (Скотт Шеперд, выдающийся) о том, как Бог даровал нам новую землю и новый рай, и всё это с намеком на текущую ситуацию (вспоминаются невольно строчки группы Pulp: «это было бы похоже на рай, если бы не выглядело как ад»). Дэвид, как выясняется, проводит похороны погибшего мужчины, у которого осталась дочь. Та не может смириться с концепцией нового рая и тем, что по мёртвым не стоит плакать, чем несколько раздражает пастора. На вопрос, когда её отца похоронят, он отвечает, что весной – земля слишком промерзла, копать невозможно.
Уже на выходе из здания пастор, по совместительству лидер городка, обсуждает со своим помощником Джеймсом (Трой Бейкер, сыгравший Джоэла в игре) проблемы с продовольствием и верой последнего то ли в бога, то ли в начальника. Со вторым разобрались, с первым сложнее – придётся идти на охоту, хотя шансов на успех не так много. В лесу, правда, видели оленя, может, и повезёт.
Действие переносится к нашим героям и, кажется, прямо к тому моменту на котором закончилась прошлая серия: Элли зашила рану Джоэла, но без еды, воды и антибиотиков он долго не протянет. Решая проблемы по мере возможности, Элли берёт ружьё и и идёт на охоту. Наученная Джоэлом в шестой серии, девочка не промахивается и попадает в оленя. Правда, она не убивает его, а смертельно ранит – он бежит ещё какое-то количество метров, и это он, надо сказать, зря. На тело животного натыкаются те самые охотники и собираются поскорее унести его в поселение, пока не объявился тот, кто убил животное.
Их коварные, нарушающие этику охотников планы срывает Элли, появляясь из ниоткуда с ружьём наперевес. Они пытаются договориться, девочка просит медикаменты, Дэвид отправляет Джеймса за ними в поселение, а сам предлагает Элли скрасить время ожидания, переместившись в руины неподалеку. Там, у костра, мужчина пытается понравиться девочке – он был учителем математики, после апокалипсиса нашёл бога, его паства сама выбрала его лидером («попахивает культом», – замечает Элли), он верит, что всё происходит для чего-то, и всё прочее.
Элли несколько оттаивает, но отказывается назвать своё имя. Её искренне занимает, как можно верить в бога посреди такого ужаса, как можно верить в абсолютное благо, когда в мире правит абсолютное зло. С такими вопросами лучше, конечно, к Фоме Аквинскому, и теодицея Элли до добра не доводит – со спины заходит Джеймс с пистолетом, а Дэвид говорит, что одного из поселенцев во время вылазки убил какой-то безумный мужчина, защищая девочку-спутницу, и намекает, в общем, на собеседницу. Мужчины дают ей уйти с пенициллином, рассчитывая, что Элли выведет их на Джоэла (того самого «безумного мужчину»).
Действие снова переносится в поселение Сильвер-лейк, где повара уже не знают, из чего готовить – полуфабрикаты кончаются. В этот момент появляется Джеймс и приносит мясо, сопровождая его комментарием: «оленина». Уже за ужином между Дэвидом и его коммуной случается недопонимание: люди недоумевают, как он мог отпустить девочку, он говорит, что завтра они выйдут на охоту и восстановят справедливость, и даёт пощечину скорбящей дочери убитого, которая просит отмщения за своего отца. Её мы не поддерживаем, но Дэвида, который требует её уважать его как отца, мы уже попросту боимся.
На следующий день мужчины отправляются на свою «охоту», но Дэвид приказывает убить только Джоэла, а Элли (он не знает, правда, её имени) взять живой. Его зам Джеймс не в восторге – ещё один голодный рот, да и общая неприязнь к девочке – но Дэвид не терпит прений.
Видя их приближение, Элли всовывает в руки полуживому Джоэлу нож и говорит не спать. Сама же седлает коня и предпринимает отвлекающий манёвр: скачет, стреляет, эффектно ругается матом (в иные моменты кажется, что ради матерящейся Рамси мы «Одни из нас» и смотрим), но её лошадь подстреливает из винтовки Джеймс (очень жаль коня), Элли падает и теряет сознание. Мужчины с Джеймсом во главе собираются убить её, но их останавливает предупредительный выстрел Дэвида (интересно, кстати, так ли много у людей спустя 20 лет постапокалипсиса патронов, чтобы стрелять вхолостую) – девочку он намерен оставить в живых. Часть мужчин уносят Элли в деревню, а трое отправляются за Джоэлом.
Оставленный с ножом и напутствием, Джоэл продолжает лежать, но когда слышит шаги в коридоре, прячется и при приближении одного из селян бросается на него сзади и закалывает. Двух остальных неудачливых охотников ждёт, в общем, похожая участь. Мужчина связывает их и пытает – довольно, к слову, жестоко – стремясь выведать, где находится Элли. Селянин с ножом в коленной чашечке раскалывается (понимаем его) и показывает Джоэлу на карте, где находится Силвер-лейк. Второй бородач говорить отказывается, но Джоэл «верит первому» и просто убивает его. В раненном, с трудом стоящем на ногах Паскале прорезывается в этом эпизоде практически клинтиствудская харизма – он одновременно уязвим и страшен как языческое божество, что-то в духе «Джоси Уэйлса» или «Непрощённого».
Тем временем Элли приходит в сознание в клетке, очевидно, в здании бывшего полицейского участка. Дэвид без особых прелюдий пытается переманить её на свою сторону, убеждая, что Джоэл больше не может её защитить, а вот он – да. Но девочка отказывается даже назвать ему своё имя, особенно – когда видит на полу отрезанное человеческое ухо. Через некоторое время Дэвид возвращается с едой (Элли отказывается, и мы её понимаем) и пытается объясниться: нужно было кормить людей, они ему верили, что было делать.
Он верит, что Элли понимает его, потому что на него похожа – прирожденный лидер, умна, решительна. Дэвид видит себя в ней (всё хорошо с самооценкой) и видит в ней то же жестокое сердце, что бьётся и в его груди. И можно ли поспорить? Элли убивала, её не пугает смерть и очаровывает оружие, она легко оправдывает Джоэла за его прошлое. Её легко назвать жестокосердной, и сложнее, но правильнее увидеть в ней живого человека, многомерного, в котором сосуществуют хорошее и плохое – перемешанные на фоне уничтоженного мира так, что не отделишь.
Так или иначе, Дэвид обещает Элли золотые горы и рассказывает, что хотя поддерживает свою паству цитатами из библии, сам верит не в Бога, а в кордицепс. Он могущественный, он защищает своих детей, он есть любовь и жестокость одновременно. В общем, не верьте, дети, учителям математики. Элли в шоке, но виду не подает и приближается к Дэвиду. Их руки соприкасаются через решетку (перефразируя анекдот: вы уж определитесь – вы каннибал или педофил), и кажется, что она соглашается быть ему другом и потенциальным преемником, но в этот момент Элли ломает горе-пастору палец и наконец называет своё имя: «Скажи всем, что меня зовут Элли, и это я та девчонка, что сломала твой гребаный палец». (В общем, «скажи Серсее, что это была я».)
Дэвид не успевает никому рассказать, так как они с Джеймсом решают разделать Элли не мешкая. Та сообщает им, что заражена (рана-то есть, хотя и старая), и заразила Дэвида. Джеймс мешкает, и Элли всаживает ему в шею мачете, после чего со всех ног бежит в стейкхаус. За ней следует Дэвид, они некоторое время играют в прятки, но девочка поджигает штору и пытается убить противника кухонным ножом. Всё горит, Дэвид, не обращая на это внимание, кричит, какой же он хороший и как же она этого не распознала, и пытается её изнасиловать. Элли убивает его и продолжает в исступлении наносить удар за ударом.
Когда она выбирается, и её находит Джоэл (который добрался до городка, обнаружил свидетельства каннибализма, но к финальному акту не успел). Он обнимает Элли и пытается успокоить. Двое уходят в закат, опираясь друг на друга, но эхом продолжают отдаваться одновременно сцена чудовищной жестокости и голос Педро Паскаля, говорящий: «Всё хорошо, моя девочка (baby girl), всё позади». И хотя самое страшное, кажется, впереди, не поверить этому утешению невозможно.
Впечатления
Прежде всего: это лучший эпизод шоу (надеемся, что финал будет ещё лучше). После чудесного шестого казалось, что место занято навсегда, но в восьмой серии сошлось всё и сразу: прекрасная хоррор-завязка, отличная жанровая режиссура и, что греха таить, ад каннибалов. И вообще сложно не проникнуться зрелищем, в котором вестерн встречает южную готику, а Клинт Иствуд – Ганнибала Лектора. Многое, к слову, говорит о нашей эпохе то, что тридцать лет назад в клетке был каннибал, а на свободе – героическая девушка, теперь же они поменялись местами.
Здесь совсем нет заражённых, но пора уже, наверное, признать, что самое страшное в мире до и после апокалипсиса – не плесень, а люди. Жестокие, мстительные, бояться их стоит больше кордицепса. Это неутешительный, пожалуй, вывод, но авторы довольно изящно уравновешивают его хотя бы в рамках одного эпизода тем, что показывают, как Элли и Джоэл заботятся друг о друге. Тяжело раненный мужчина готов буквально на всё ради девочки, а четырнадцатилетняя напуганная тинейджер ни на минуту не забывает о том, что хотя ей и обещают рай каннибалов, где-то там ждёт Джоэл, которому нужна её помощь. Это не бог весть какая мысль, но в чём-то таком и стоит видеть надежду. Даже в постапокалипсис.
Неловко повторять это уже в четвёртый раз (первый, второй и третий), но без Педро Паскаля и Бэллы Рамси «Одни из нас» были бы совсем другим зрелищем. Чилийский актёр, долго, надо сказать, ждавший популярности, теперь получает её сполна, и это тот редкий случай, когда хочется только порадоваться и присоединиться к восторгам. Грозная решительность и трогательная уязвимость смешаны в нём в той пропорции, которая делает из хороших актёров больших артистов, да и вечно можно смотреть, как Паскаль пытается защитить от ужасов мира чужих детей.
Рамси же здесь выдаёт перфоманс достойный для иной актрисы целой карьеры – саркастичная, но напуганная, уверенная, но растерянная, жестокая, но добрая, её героиня в этой серии на фоне отношений с двумя совершенно разными мужчинами – Джоэлом и Дэвидом – расцветает во всей своей печальной красоте. И, конечно, смотреть, как артистка Рамси матерится и убивает мерзких амбассадоров патриархата, – мало с чем сравнимое удовольствие.
Ещё на полях: в любопытной статье в Vulture верно заметили, что «Одни из нас» в том числе и сериал о политике. Автор левых взглядов концентрируется в материале на критике американского изоляционизма, но есть там на что посмотреть и в более общем смысле. Сериал предлагает ряд социальных антиутопий – диктатура государства, параноидальный изоляционизм, диктатура пролетариата, секта – в которых самое забавное – их внутреннее сходство.
И Агентство, и Билл, и Кэйтлин, и пастор Дэвид уверены, что действуют единственно верным образом, проговаривают в оправдание своей жестокости одни и те же мантры – «на меня полагаются», «а что было делать», «всем так лучше, без нас всё развалится». У людей, которые слушают это 20 лет, по идее, должен бы выработаться иммунитет, но как и от кордицепса, от этого всего, видимо, спасения нет. Здесь никакого содержательного вывода не будет, но интересно, что никто не видит в будущем триумфа демократии и свободы (коммуна в шестой серии, конечно, исключение, но своей поразительностью лишь подтверждает правило).
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
