– На Кинопоиске совсем скоро выйдет многообещающий сериал «Красная Поляна» с тобой в главной роли авантюристки Саши. Очевидно, что это очень интересная и экстравертная героиня. Расскажи, в чём вы похожи, а в чём разные?
Думаю, мы похожи в том, что обе очень переживаем, как бы ни обидеть, ни причинить боль. Но при этом жизнь так устроена, что ты хочешь – не хочешь, специально или нет, но делаешь это. Ещё в нас обеих есть оптимизм – вера в то, что всё будет хорошо.
А разные мы в том, что я никогда не проделывала такие аферы, которые делала Саша. Иначе я бы с вами тут не разговаривала. (смеётся)
При этом она более лёгкая по характеру, у неё талант обманывать. Это её такое решение проблем — соврать или не сказать правду. Мне кажется, на протяжении сериала она борется с этим, чтобы доверять людям, а не убегать от них.

– Доверять людям твоей героине действительно сложно, зная её бэкграунд. Всё-таки она авантюристка, мошенница. Саша сбегает из Москвы в Красную Поляну, чтобы убежать от проблем, но попадает в новые передряги и заводит настоящих друзей, которых у неё никогда не было.
Да, у неё есть проблемы с доверием, и классно, что на этом строится развитие героини.
– Какие личные качества ты привнесла в образ Саши?
Я не могу в полной мере от себя отделить Сашу, потому что тот человек, каким она получилась, — это и есть в каком-то роде я. Я её видела через призму своей жизни и каких-то бытовых ситуаций.
Мне кажется, я придала ей какую-то наивность. Саша очень наивная иногда, несмотря на свой характер. На что-то она реагирует очень открыто. Может, она и не была именно такой написана. Но я вижу в ней себя, потому что она искренне хотела верить и доверять, но просто очень этого боится. Вот это точно от меня.
– Рината, а что ты узнала о себе нового, играя роль Саши в «Красной Поляне»? Что для тебя открылось?
Мне хотелось какого-то адреналина, хотелось что-нибудь вытворить такое, из-за чего будет кровь бурлить. Может быть, это я просто вот так вжилась в персонажа.
Хотелось эмоций, которых в обычной жизни ты не получаешь. Но, слава богу, что вне съёмок это можно компенсировать спортом и общением. (улыбается)

– Возможно, героиня открыла в тебе какую-то интересную способность, которая в тебе была, а ты о ней не знала?
Саша такой персонаж, который со всеми находит общий язык. Может быть, не сразу, но с течением времени её все начинают любить и принимать. Такая активная девушка: со всеми пошутит и сразу поймёт, как себя вести в любой ситуации.
Наверное, я взяла ещё это. Кстати, это классный навык коммуникации. Ты готов показывать себя людям таким, какой ты есть на самом деле, и не боишься этого. Но она к этому приходит. Думаю, я тоже к этому пришла во время съёмок.
– Какие героини тебе по характеру ближе всего? Такие, как Саша, или какие-то другие?
Саша, безусловно, стала близкой, но в то же время на площадке я кое-что чувствовала: мне иногда не хотелось поступать так, как она.
Например, Саша привыкла, что она всегда выходит сухой из воды. Какими способами — ей без разницы. Но ведь это очень тяжело — не солгать, а сказать правду. Это намного сложнее, чем что-то скрыть. И в то же время очень много сил нужно для того, чтобы постоянно обманывать. И не всегда же обманываешь для чего-то плохого. Ты же можешь обмануть для хорошей цели — такое и в жизни бывает.
Поэтому я думаю, что мне близки разные по характеру героини, потому что и в жизни ты бываешь разным, по-другому никак. В жизни нет чёрного и белого. Жизнь — это смешение всех цветов.
– Какие чувства ты испытала, когда узнала, что утверждена на главную роль в таком масштабном проекте?
Я рассказывала эту историю своим друзьям. Это было очень неожиданно. Снималась я в середине четвёртого курса, параллельно у нас был выпуск спектакля, и у меня там тоже роль, а потом – ещё один спектакль. Как-то ночью я записала самопробы, причём в таком лёгком настроении: надо записать, я записала и заранее отпустила все переживания по этому поводу.
Мне ещё повезло с тем, что у нас был какой-то перерыв в учёбе: то ли не очень занятая неделя, то ли кто-то заболел. Поэтому я смогла поехать в Москву.
Я приехала, встретилась с режиссёром Романом Львовичем Прыгуновым. Очень волновалась, но мы записали нужные сцены. Я до этого ещё потерялась по дороге к Мосфильму, потому что меня такси не туда привезло. Пришлось позвонить и сказать, что я потерялась. Мне перезванивают, спрашивают: «Где вы?» А я отвечаю, что не знаю, тут забор, не пускают на Мосфильм. В общем, мне вызвали новое такси, и вот я оказываюсь впервые на Мосфильме. Вижу музей при входе и думаю: «Вау, вот здесь творилась история!» Помню, захожу, меня встречают такие приятные люди. Потом прошли пробы, и я в этот же вечер уехала обратно в Петербург.
Через неделю у нас был прогон речевого спектакля, мы общаемся с педагогом, и телефон в это время я всегда убираю. И вот телефон лежит где-то в сторонке, и вдруг я слышу: раз, смска пришла, потом вторая, потом ещё. Я решаю выключить звук, беру его в руки, смотрю, а там сообщение от Марии Гоготовой: «Рината, здравствуйте, вы утверждены».
И я прям помню это ощущение: меня в пот бросило, смотрю и думаю: «Да неееет». Я тут же заблокировала экран, и мы продолжили занятия. Через час выхожу, беру телефон, иду по коридору и думаю: «Стоп, мне же это не приснилось?» Открываю ещё раз сообщения, смотрю, а потом просто забегаю в мастерскую, собираю вот так вкруг своих самых близких друзей и говорю полушёпотом: «Так, никому не говорите, но меня утвердили в сериал. Я не знаю, что я буду делать, как буду говорить педагогам, но меня утвердили на главную роль».
Через несколько дней меня уже вызвали на примерки костюма и грима – я вообще не знала, как это происходит. Приезжаю туда, у меня руки-ноги трясутся, думаю: «Боже мой, где я, что я?» Мне казалось, что я сейчас проснусь, и всего этого не будет.
Пока в Сочи не случилось первого мотора, я до конца не верила, что буду сниматься. Вот я сейчас что-то поделаю и вернусь на свою стандартную учёбу. Там мы будем ставить спектакли, учить стихотворения, заниматься всем, но не съёмками.
С одной стороны я чувствовала, что это было что-то очень-очень доброе и хорошее. Но с другой стороны, буквально весь мой организм кричал: что сейчас что-то пойдёт не так, меня не отпустят, самолёт со мной не улетит — у меня до последнего было такое впечатление.
Когда всё-таки случился мотор, только тогда пришло осознание: всё, я снимаюсь, в главной роли, надо к этому как-то привыкнуть. Но на съёмочной площадке ребятам-актёрам массовых сцен и артистам, которые играли в эпизодах и видели меня каждый день, я говорила, что тоже снимаюсь в эпизоде. Я там в роли горничной была, каталась на лыжах, а главная героиня – это будто кто-то другой.

– Ты, оказывается, такая скромная — не хотела признаваться, что играешь главную героиню.
Мне просто не хотелось, чтобы меня на площадке отвлекали, и чтобы люди рядом волновались. Я и сама переживала очень, поэтому первое, что сделала, когда меня утвердили — попросила полностью выдать мне сценарий, который по ходу съёмок ещё мог переписываться, это обычное дело. Так что я его распечатала, брала с собой на учёбу, читала, делала пометки, спрашивала друзей, что они думают про ту или иную сцену. Дома тоже у меня есть такая внушительная папка со сценарием.
– Ты упоминала, что во время учёбы играла в спектаклях. Как твой театральный опыт повлиял на работу в кино? Всё-таки театр и кино — это разные вещи.
Первое время было тяжеловато на съёмочной площадке. Я понимала, что всё чуть-чуть по-театральному делаю. Я делала даже театральный такой разбор роли. А в сериале есть сцены, в которых не нужно так глобально мыслить, как говорят у нас в мастерской «проходная сцена». Может быть несколько проходных сцен, которые ведут тебя к главной. Вот в главной сцене уже происходит всё событие. Конечно, я сейчас сильно упрощаю, но смысл такой. И вот первые дни этот театральный анализ мне просто мешал.
Ну и плюс, в кадре и на сцене — просто разные существования немного. Всё-таки ты в театре должен быть громче, эмоциональней. Это из-за того, что ты находишься в большом пространстве, и до каждого зрителя, даже самого отдалённо сидящего, нужно донести свою игру. И на площадке у меня сразу проявлялся такой громкий поставленный голос, а там этого, на самом деле, не нужно было. Надо было найти свой голос, который у тебя в жизни, вот как мы сейчас разговариваем.
Но при этом я вспоминала все советы своего мастера Семёна Яковлевича Спивака. Он — прекрасный театральный режиссёр, и мы всегда с удовольствием смотрели его спектакли. Понимаешь, хоть и говорят, что кино и театр — это разные вещи, нет, это всё одно. Главное, что ты правдив с собой, правдив со зрителем, и не важно, вживую он на тебя смотрит, или через экран. Крайне важно эту правду нести. Я всегда вспоминала Семёна Яковлевича, когда у меня были вопросы к себе и к профессии.

– Ты училась в Российском государственном институте сценических искусств в Санкт-Петербурге. Почему ты решила поступить именно туда и именно к этому мастеру?
Я очень долго поступала. Поступила только на третий год. И сейчас понимаю, почему. Я много чем занималась: профессиональным волейболом, в музыкальную школу ходила, снимала на камеру. И в какой-то момент в моей жизни появилось актёрское мастерство. Точнее, оно всегда было, но прямо осознанно появилось классе в 10-м.
А ещё я всю жизнь хотела быть ветеринаром — это знает вся моя семья. И это очень смешно, потому что даже в сериале «Друзья», который мы все вместе смотрели, Джо рассказывал про свои мечты и говорил о том, что хотел стать ветеринаром, но стал актёром. Я когда увидела этот эпизод, вдруг осознала, что я и несколько моих друзей хотели быть ветеринарами или врачами, а стали актёрами. Наметилась вот такая забавная тенденция, но я не знаю, с чем это связано.
Я готовилась и поступала в разные вузы в Москве и Петербурге, был 2020-й год, пандемия коронавируса.
Это было очень сложное поступление, по видеозвонкам. Тогда много моих знакомых ребят не смогли пройти прослушивание, хотя кто-то поступал уже второй год. Я понимаю почему: довольно сложно по видео понять, кто тебе нужен, и какие у него способности. Однако, в Петербурге я смогла пройти первый и второй туры.
Тогда как раз сняли ограничения, и тех, кто прошёл отборочные туры, пригласили в Петербург. Я поехала, и у нас там были первые очные прослушивания. Мы читали прозу, стихи и басни, танцевали заготовленный танец.
Помню, что, конечно же, очень волновалась. Приезжаю в Молодёжный театр на Фонтанке, а там ещё такой огромный Измайловский сад — невероятно красиво, это был июнь, сад весь пахнет, уже зелёный.
Я захожу, и с удивлением и восторгом вижу, что нас прослушивают на сцене. Не в кабинете каком-то при институте или в аудитории. А на сцене. Она огромная, там сидят люди, а вдалеке – Семён Яковлевич, которого не видно. Он в темноте сидел (смеётся), и мы вообще не знали, что там был мастер, оказывается.
И вот я читаю всё, что у меня есть, и надо было ещё показать танец. Я подготовила соло-танго. Я уже настроилась, включается музыка, я, значит, отвожу ногу, и издалека голос: «Нет, спасибо, не нужно». Думаю: «Ну всё, меня не возьмут. Это конец». А этот человек говорит: «Спойте». Беру гитару и говорю: «Сейчас спою «Кокаинетку». Мне опять: «Нет, спасибо, не нужно. Спойте, пожалуйста, «Прощание славянки». Я спела. И мне отвечают: «Всё, спасибо». Тут уж я понимаю, что на этот раз точно всё, и меня не возьмут.
Выхожу на улицу, жду вместе со всеми результатов. Ко мне подходят и говорят: «Вы проходите в следующий тур». С этого момента у меня упал груз с плеч, и все остальные туры проходили не то чтобы легко, но как-то очень хорошо. Я не раз говорила, что когда туда пришла, почему-то почувствовала, что мне там очень хорошо. Мне приятно там находиться. Я как будто бы дома. И с ребятами со всеми мы как-то сразу подружились. Удивительным образом остались именно те, кто изначально сдружились. Вот такой у нас курс получился.
И случилась целая жизнь длиной в четыре года вместе с Семёном Яковлевичем и нашими другими педагогами.

– Ты так красочно рассказывала, что я всё это представила: этот сад, в котором ты стоишь, как на пороге новой удивительной жизни. И меня поразил твой выбор Вертинского.
Да-да-да! (смеется)
– Я будто посмотрела ещё один мини-сериал.
Сериал про поступление — это, наверное, моя мечта. По крайней мере, одна из. Мне кажется, это поймут только ребята, которые поступали в театральные вузы. Потому что сколько историй можно собрать со всех и каждого — столько у меня одной их было за эти четыре года. И это было бы очень смешно, если всё правильно собрать и снять. Ты такого не можешь себе представить и вообразить. А эти истории случаются в реальной жизни.
– Соглашусь, это правда было бы очень интересно. И думаю, не только молодым актёрам, которые ещё недавно сами поступали, но и многим другим, потому что это завораживающая профессия. К тому же, это действительно одна из самых таких приятных профессий – по крайней мере, так кажется со стороны. И всё же, это работа, в которой немало трудностей. Расскажи, как ты отдыхаешь от неё, как переключаешься?
Я очень много рисую. Играю на гитаре. Но больше всего мне помогает спорт. Если надо освободить голову — отправляюсь на пробежку, либо в зал. Это успокаивает. Когда очень много мыслей в голове, и ты постоянно всё анализируешь — это отнимает много энергии.
К тому же, актёрская профессия похожа на зависимость в самом лучшем смысле этого слова. И когда ты без неё хотя бы неделю-две, то хочешь обратно. Так что переключаюсь на спорт, либо просто включаю классный фильм. Хочется, чтобы тебя просто несколько дней никто не трогал, ты выдохнул, и дальше готов к работе. Ну, и я пока ещё не в том возрасте и не в том статусе, чтобы сказать «Да, я так устаю от своей работы!»

– Кстати, в интернете мне попадалась твоя фотография со скейтом.
Дааа! (улыбается)
– У меня тоже доска есть, но я совсем немного умею кататься, и она у меня, в основном, лежит без дела. А у тебя как с этим?
Есть как раз история про кастинг. Я приехала туда, и мне Роман Львович говорит: «Ты же на скейте катаешься. Значит, и на сноуборде сможешь. Ты же умеешь?» Я ответила «Да», а сама вообще не стояла ни разу на сноуборде, хотя на скейте действительно хорошо катаюсь. И он ещё что-то добавляет про трюки, а я отвечаю, что всё знаю.
Приезжаю домой и думаю: «Господи, зачем, зачем я это сделала?» Ведь я просто ему соврала. И я настолько волновалась и переживала по этому поводу, что первое, что я сделала по приезде домой — взяла уроки по сноубордингу. Как раз снег был, я ездила несколько дней на эти уроки. А потом уже в Сочи меня тоже ставили на доску, но это оказалось довольно легко после нескольких занятий. Вот так я смогла кататься. Может быть, это ещё помог спорт, потому что у меня есть координация, и сказывались также долгие занятия в волейбол, и то, что я с детства на лыжах катаюсь. Да вообще на всём: на роликах, на велосипеде. Это, конечно, всё помогает.
– Вот тут как раз и проявилась Саша, когда ты сказала, что умеешь на сноуборде кататься.
Да-да, именно в таких моментах чувствую, что вот она, Александра моя любимая.

– Какие страхи ты испытывала перед проектом «Красная Поляна», и оправдались ли они?
Страхи, которые все испытывают: получится у тебя, не получится. Будет ли эта твоя работа хорошей, или нет. Наверное, эти вопросы волнуют всех молодых актёров и артистов.
А всё остальное, что случалось на площадках, или у меня в голове были какие-то переживания — это в рамках нормальной человеческой логики. Один день может быть хорошим, другой — не очень. Роман Львович меня очень поддерживал, коллеги по площадке тоже. Если что-то не получалось, мы спокойно это обсуждали и делали всё так, чтобы выходило классно. На съёмках ты понимаешь, что за четыре года учёбы тебе дали теорию, которую сейчас надо применять на практике. Но в то же время ты осознаёшь, что это не какая-то инструкция к применению. Ты сталкиваешься с тем, что её нужно адаптировать и применять под себя. Поэтому теорию всегда нужно проверять на практике. Надеюсь, я её применила хорошо. Проверила.
– Как изменило твою жизнь участие в «Красной Поляне»?
Я познакомилась с новыми замечательными людьми. На площадке у тебя возникают новые мысли по поводу профессии, по поводу людей. Не могу сказать, что что-то кардинально изменилось. Внешне точно нет. Возможно, поменялось внутреннее самоощущение. К тому же, это первый проект. Мне кажется, после десятого можно будет сказать что-то более внятное. Это похоже на первое прощупывание почвы.
– Насколько я знаю, ты живёшь на три города: Уфа, Петербург и Москва. А ты уже выбрала город своего сердца и определилась, где именно хочешь жить?
Ну, на три города — это громко сказано, конечно. Родной у меня город Уфа. Я туда езжу к родственникам, и я там уже давно ничем не занимаюсь, кроме как встречами со своими близкими и друзьями.
Передо мной сейчас стоит этот выбор между Москвой и Петербургом. Мне кажется, все когда-то выбирали между Москвой и Петербургом. Пока что я живу в Петербурге. Я к нему так привыкла за четыре года, что мне очень грустно и больно отсюда уезжать. И страшно, наверное. Конечно, все факторы указывают на то, что надо все-таки попробовать переехать в Москву. Но я пока в раздумьях.
– За что ты любишь каждый из этих городов?
До поступления я жила год в Москве. Я не поступила в театральный и сначала училась в другом университете на журналиста. Каждый день я выходила на улицу и шагала по Красной площади, думая: вот оно, Москва — город возможностей. Я дышала, что называется, полной грудью: у меня там было всё новое. Новая какая-то работа, новые знакомства. Я была волонтёром, потом видеооператором, ещё успела в ресторане поработать. И ещё при этом я готовилась к поступлению, жила с мечтой, что буду учиться актёрскому мастерству в этом городе. Но в итоге я поступила в Петербург.
Когда приехала в Петербург, первое, что меня поразило — его красота. И первый год я их сравнивала: вот Москва — это город! Кипящий, живой. А Санкт-Петербург очень красивый, но какой-то спокойный для меня. Но отучившись, я поняла, что очень люблю спокойствие. (улыбается) Поэтому очень тяжело уезжать оттуда.
Я вот в Москву в гости приезжаю, а в Петербург — домой. Наверное, такая разница в них для меня.
– А расскажи про Уфу — город, в котором ты родилась.
Я уехала из Уфы в 2018 году и тогда думала, что Уфа — деревня, мне нечего там делать и некуда там поступать.
С родителями я не живу уже лет 6-7 лет, и каждый раз, когда я к ним приезжаю — это что-то очень теплое. Едешь по улицам и видишь красивый большой город, который развивается, много чего открылось в Уфе. Мне очень приятно на это смотреть. Я даже в этом году ходила в музей Уфы. Мне захотелось знать, какая она была, например, 100 лет назад, потому что город относительно молодой.
И вот недавно у меня была такая мысль: жалко, конечно, что я здесь не живу, но на это очень много факторов влияют. Конечно, больше всего хочу здесь жить из-за семьи, потому что я с ними очень редко вижусь вживую.
Конечно, там очень тёпленькое место, там очень комфортно. А я такой человек, которому нельзя, чтобы было удобно, иначе он не развивается. Есть фраза из «Алисы в стране чудес», которая хорошо это всё описывает. Алиса бежит вместе с Красной Королевой, и она спрашивает у неё: «А почему бежим?» Красная Королева ей отвечает: «Чтобы стоять на месте, нужно бежать. Чтобы развиваться, нужно бежать в два раза быстрее». И вот эта мысль о том, когда тебе кажется, что ты уже на износе и думаешь, что сделал всё — вспомни, что можно побежать в два раза быстрее.
Поэтому в Уфе я бы просто бежала. А вот в Москве и Санкт-Петербурге бежала бы в два раза быстрее.

– Ты упоминала, что смотришь фильмы, когда отдыхаешь. Расскажи, какие темы в кино тебя больше всего волнуют? Есть ли любимые режиссёры?
Я очень люблю Паоло Соррентино, Вуди Аллена, Уэса Андерсона, Гая Ричи, Квентина Тарантино. В этом выпускном году я ещё смотрела много советских фильмов.
Я посмотрела «Бег» 1970 года, с потрясающими Людмилой Савельевой и Алексеем Баталовым. Потом «Мы из джаза». Ещё я для себя открыла совершенно пронзительный фильм Сергея Соловьёва «Сто дней после детства». Про то, как парень 16-ти лет в первый раз влюбился.
Мне, конечно же, как девочке, близки всякие любовные истории, но я при этом и боевики люблю. Я бы хотела сняться в чём-то подобном. Либо в фантастике, либо в боевике.
Я недавно смотрела сериал «Клан Сопрано», просто, чтобы освободить голову. Это такая мафиозная история, не то чтобы советую посмотреть, но мне понравилось.
Сейчас у нас в театре Семён Яковлевич ставит новый спектакль по одной пьесе, и вот там тоже есть такая мафиозная история. Мне хотелось бы в такое поиграть. Такой жанр мне очень нравится внутренне. Я бы хотела сыграть какую-нибудь жену преступного босса, которая в один день жертвует деньги на благотворительность, жалеет мокрого котёнка и при этом может спокойно смотреть, как топят конкурентов. Мне импонирует эта тонкая грань между добром и злом. Добро — это то, что она решила, а не то, что придумали люди.
– А кто из актёров старой советской школы тебя вдохновляет? У кого ты хотела бы поучиться, если бы была такая возможность?
В детстве, конечно же, я обожала Ирину Муравьёву. Она прекрасная актриса. Ещё Лия Ахеджакова. Я относительно недавно пересматривала «Служебный роман».
Это тот случай, когда актёр сыграл в эпизоде, но всем запомнился. Та самая сцена, где она сапоги выбирает. Лия Ахеджакова, конечно, невероятно талантливая артистка. И, наверное, ещё Алиса Фрейндлих. Я ходила на спектакль в БДТ «Лето одного года». Она там с Олегом Басилашвили играет. Мы выросли все на её фильмах. Вот три актрисы, которыми я восхищаюсь. И благодаря им я захотела сама стать актрисой.
– Какие предложения по работе ты не примешь и почему?
Не приму то, с чем я, наверное, не согласна. То, что противоречит моим принципам. У меня было несколько предложений, от которых мы с моим агентом отказались.
Или же ты читаешь сценарий, а он тебя никак не вдохновляет. Когда ты его не понимаешь. В таком случае я не вижу смысла работать над этим. Конечно, кого-то это может вдохновить. Кто-то захочет поработать с этим сценарием, сделает круче и лучше, нежели это буду я, которая такая «Ну, мне не очень нравится, но давайте что-то сделаем».
Ведь и каждый режиссёр выбирает тот материал, от которого у него внутри пламя загорелось, и он хочет это передать зрителю.
Я смотрю на работу Семёна Яковлевича, как он ставит свои спектакли — он не может ни есть, ни спать, если он ставит. Он думает только об этом, говорит только об этом, он все примеры из жизни начинает сравнивать со своим материалом, который выбрал. И он очень мудро выбирает материал, конечно же. Он никогда не выберет то, что ему не по душе, или то, чего он не понимает.
В плане, не то что «прочитал и не понял» — конечно же, он понял. Тут, скорее не понимает душевно. Душевно не понимает, почему вот эта героиня поступила так, а не иначе.
На все наши репетиции мы приносили отрывки из произведений. И к нам первый же вопрос был, почему вы это выбрали. Сначала я не понимала — ну выбрали и выбрали. Только спустя время я поняла, что если не можешь сказать, почему ты это выбрал, то тебе не надо этим заниматься.
И выбирая материал, я хочу придерживаться своего мнения и внутренней чуйки.
Вообще, просто должно нравиться — это очень банально, но это так. Даже вот это «понимаешь — не понимаешь»: если тебе действительно нравится, то ты сможешь понять. А если нет — ты ничего не будешь делать.

– В журнале «Правила жизни» освещался фестиваль «Новый сезон», и тебя в этой статье упомянули как новую яркую звезду, которая зажглась на отечественном небосводе. Что для тебя значит быть новым лицом в российском кино, и как ты к этому относишься?
Я вообще не читала эти статьи все, просто они мне как-то не попадались. Ну, и я не знаю, как к этому относиться. Может, это моя внутренняя скромность. Я себя таковой не считаю. Надеюсь, что мы сделали классный проект, который понравится.
– Какой момент в твоей карьере стал для тебя поворотным?
Поворотным моментом стала, конечно, «Красная Поляна». Это первый такой проект. У меня пока не такая большая карьера. Я бы сказала, что я только в начале пути, мне всего 24 года, и всё ещё только впереди, надеюсь.
И «Красная Поляна» была первым таким долгим проектом для меня. Три месяца, даже три с половиной, мы были в экспедиции. И пока эти эмоции никакой другой проект не затмил.
– Как ты думаешь, в чём смысл актёрской профессии?
У нас был как-то разговор с нашим педагогом по речи, Владиславом Евгеньевичем Комаровым. Я могу это сравнить с тем, когда маленькие дети начинают родителям задавать вопросы о Боге. Так же мы, начинающие артисты, задаём вопросы о профессии.
В какой-то момент ты думаешь: «Ну а чем я занимаюсь? Зачем? Для чего?» Врачи людей лечат, сантехники трубы ремонтируют, художники рисуют. Хотя у художников, наверное, тоже такой вопрос возникает, зачем они рисуют. Есть же что-то, что ты получаешь на выхлопе. Вот вы сегодня взяли у меня интервью, у вас будет материал.
По факту, не получаешь чего-то физического, когда работаешь с собой и со зрителями. Но мне очень понравилась фраза нашего педагога: «Если у вас есть возможность подарить кому-то надежду, даже просто улыбку, то это уже того стоит».
Я как-то смотрела интервью с Марией Ароновой, она рассказала про случай, когда после спектакля к ней подошла зрительница. Мария вышла после спектакля с мыслями о том, как она устала, и зачем ей это всё. В этот момент к ней подошла женщина и сказала о том, что у неё умер муж. Что она часто ходит на этот спектакль и каждый раз будто заново проживает хорошие эмоции. Зрительница благодарила Марию за то, что та помогла ей справиться с потерей. Возможно, я что-то могла перепутать, но смысл такой.
И вот так же было после наших спектаклей в мастерской, когда люди подходили и говорили, что им очень понравилось, они много смеялись или много плакали, либо просто позвонили маме после этого.
Я понимаю, что наш сериал комедийный, что после него, скорее всего, не будут звонить мамам. Но я надеюсь, что комедия сейчас тоже нужна. Людям нужно улыбаться, потому что всё время находиться в негативных эмоциях тяжело. Возможно, он сможет скрасить кому-то день. Как мне скрашивает какой-нибудь сериал.
Актёрская профессия — это отдавать людям частичку себя. Я после театра выхожу очень вдохновлённой, или наоборот, задумываюсь о том, правильно ли я живу.
И такие вопросы тоже нужно задавать себе. Ещё актёрская профессия — это про душу. Душу человеческую. Я сейчас очень умно сказала, конечно. (смеётся) Но у меня к профессии такое отношение, что она должна давать счастье людям. А просто быть на экране или на сцене – это не про меня.