«Партенопа» (Parthenope) — новая киноработа итальянского режиссёра Паоло Соррентино, в которой переплетаются мифологические мотивы, атмосферные, почти сновидческие визуальные образы и глубоко личная история. С момента выхода ленты и зрители, и критики активно обсуждают её всепоглощающее стремление к красоте, мистическое присутствие Неаполя (как реального города и метафоры) и трудноуловимое путешествие главной героини к самой себе.
Ниже мы разберём самые важные темы и символы фильма: от Партенопы как современной версии сирены до цикличности её жизни, где юность и потери кажутся неизбежными.
Внимание, спойлеры: в следующих разделах обсуждаются ключевые события фильма.
Сюжет в общих чертах: путь от моря к себе
Партенопа (прекрасная дебютантка Челесте Далла Порта) впервые появляется как фигура, «рождённая морем», что зримо воплощается в эффектной сцене её «водного рождения» в Неаполитанском заливе в 1950 году. Уже в самом начале возникает отсылка к греческим мифическим корням её имени. Затем действие переносится в 1968 год: Партенопа выходит из моря — символическое «рождение» её сознания — и начинает свой путь по улицам Неаполя.
Зритель видит, как героиня претерпевает трансформации: от беспечной юности до серьёзного увлечения антропологией. На этом пути — странные романы (с мафиози и епископом), трагический любовный треугольник между ней, её братом Раймондо и давним другом Сандрино, а также попытки стать актрисой.
Каждый новый шаг одновременно питает и подтачивает её самоощущение, и в конце концов она возвращается к науке под руководством единственного человека, который ценит её ум едва ли не больше, чем внешность. Всё это время она осознаёт, что её красота притягивает людей и открывает двери, но в то же время превращает её саму в некий «объект» чужого восхищения.
Партенопа как миф и метафора
Имя «Партенопа» напрямую отсылает к греческой сирене Парфенопе, чьё тело прибило к берегу Неаполя, устанавливая связь женщины и города. В версии Соррентино Партенопа — это «современная сирена», очаровывающая всех, кто попадает в её поле зрения, но так и не раскрывающая себя до конца. Эту мысль подкрепляет постоянное присутствие моря, выступающего одновременно буквальной и символической «точкой опоры».
Однако Партенопа здесь не сверхъестественное существо, а молодая женщина, которая осознаёт, насколько сильным оружием может быть её сочетание красоты и ума в мире, где доминируют мужчины. Этот «двойной дар» становится палкой о двух концах — подобно тому, как мифические сирены одновременно завораживали мореплавателей и толкали их на гибель. Партенопа притягательна, но в то же время далека и непостижима, словно остаётся в центре внимания, будучи не до конца увиденной.
Неаполь: притяжение и ловушка родного дома
Паоло Соррентино, по устоявшейся традиции собственного творчества, показывает Неаполь не просто как декорацию, а как самостоятельного персонажа, во многом отражающего сложность Партенопы. Улицы города то наполнены музыкой и праздничным весельем, то погружаются во мрак коррупции или становятся жертвой вспышки холеры.
В ряде сцен — например, когда в новогоднюю ночь салют озаряет залив — Неаполь кажется почти утопическим краем красок и жизни. В других — вызывает клаустрофобию, из которой Партенопе не удаётся вырваться.
Город играет роль магнитного поля, притягивающего героиню обратно, и одновременно олицетворяет собой и свет, и тьму, радость и разрушение. Эта двойственность подчёркивает одну из центральных идей фильма: окружающая среда формирует личность. Красота Неаполя одновременно становится для героини и благословением, и бременем — как и её внешность. Она может уехать, но город не отпускает её даже на расстоянии.
Юность, красота и взгляд окружающих
Тема молодости и красоты — одно из давних пристрастий Соррентино, и для Партенопы это центральный внутренний конфликт. С первых же кадров её воспринимают как объект желания, вдохновения, поклонения. Это постоянное внимание влияет на все её решения. Даже когда она пытается скрыться за учебниками в университете, её «магнетическая аура» будто перекрывает доступ к её интеллекту.
В изысканном визуальном стиле Соррентино Партенопа всегда окружена мягким, чарующим светом, что ещё больше придаёт ей ореол некой недосягаемой сущности. При этом зритель видит, что героиня не лишена ума и задаёт весьма проницательные вопросы на лекциях по антропологии. Но люди вокруг часто игнорируют её мысли, вглядываясь лишь в её лицо и фигуру. Возникает вопрос: возможно ли в нашем мире отделить молодость и красоту от эксплуатации, когда общество столь жадно до внешнего блеска?
Идентичность, судьба и жажда смысла
Стремление Партенопы разобраться в собственной природе отражается в её выборе учиться на антрополога: пытаясь понять людей и их мотивы, она пытается понять саму себя. Но на каждом шагу её сталкивают с тем, что другие видят в ней лишь «объект желаний» — будь то ухажёры, властный брат или разочарованный в жизни писатель.
Всё усугубляется семейной трагедией — самоубийством брата Раймондо, безнадёжно к ней привязанного. Это событие ломает привычный ход вещей и пробуждает в девушке чувство вины, которое, с одной стороны, подталкивает её к новым целям, а с другой — не даёт спокойно жить. Она на время уходит в актёрство, пытается оборвать связь с прошлым и сбежать из Неаполя. Но судьба, кажется, тесно переплетена с её историей, будто сам город вписал её в свой миф. Согласна ли сама Партенопа с тем, что от судьбы не уйти, или всё-таки верит в свободу выбора? Фильм лишь намекает, что это бремя ей придётся нести куда бы она ни пошла.
Символизм, сюрреализм и авторский почерк Соррентино
Фирменные «сновидческие» эпизоды Соррентино пронизывают весь фильм, добавляя к реальности мягкий налёт фантазии. Иногда эти сцены выглядят просто эффектно: например, экстравагантный полёт на вертолёте с богачом или вычурная церемония «примирения» двух мафиозных кланов. Порой же они несут мрачный оттенок, подчёркивая остроту холерной эпидемии или раскрывая порочную сторону церковных чиновников.
Почти в каждом эпизоде таится более глубокий смысл. Когда пышный городской праздник внезапно пересекается с похоронной процессией, это в буквальном смысле показывает столкновение жизненной энергии с неизбежностью смерти. Встречи Партенопы со знаменитыми людьми (среди которых — слегка нетрезвый Джон Чивер в исполнении как всегда яркого Гари Олдмана) иллюстрируют борьбу между творчеством и желанием, красотой и страданием. Подобные детали могут казаться независимыми от основного сюжета, но вместе создают целостную картину: красота, трагедия, страсть и поиск себя сплетаются в этом мифическом городе, который словно парит между реальностью и сном.
Финал: примирение с неизбежным
В последних сценах мы видим Партенопу спустя десятилетия (её играет Стефания Сандрелли). Она уже не та беззаботная юная девушка, а Неаполь по-прежнему бурлит своими страстями. Возвратившись, видимо, в поисках ответов — или, как настоящая сирена, просто по зову родного берега — она становится свидетелем ликующих толп, празднующих победу любимого футбольного клуба. В этом огненном фейерверке фанатской радости ощущается неукротимый дух Неаполя.
Реакция постаревшей Партенопы — лёгкий, чуть усталый вздох — говорит не о поражении, а скорее о принятии. Кажется, она наконец понимает, что её собственная история и история города неразрывны. Она всю жизнь пыталась вырваться из магнитного поля Неаполя, но так и осталась с ним связана. Как мифическая сирена, она всегда будет частью этого места, а само место — частью её. Легенда о Партенопе продолжает жить в памяти горожан, неразрывно связывая надежду и обречённость.
«Он сделан из воды и соли, как море»: сын профессора Маротты
Среди наиболее обсуждаемых сцен последнего фильма Паоло Соррентино, — та, которая представляет сына профессора Маротты, которого играет Алессандро Паничча
С самого начала мы знаем, что у Маротты есть сын с особыми потребностями, и что он не решается познакомить его с Партенопой. Причина? В большей степени, чем отсутствие готовности со стороны профессора, именно отсутствие зрелости самой Партенопы, необходимой для встречи с ним.
Ближе к концу фильма мы видим сына профессора: он страдает макроцефалией, инвалидностью, которая заставляет его казаться, даже в поведении, ребенком в теле гиганта.
«Он сделан из воды и соли», — рассказывает профессор Маротта, в то время как Партенопа отвечает: «Как море». Понаблюдав за ним, Партенопа комментирует: «Это прекрасно». И профессор кивает.
Сцена оказывает сильное эмоциональное и символическое влияние. Однако Паоло Соррентино не даёт окончательных объяснений, предпочитая, чтобы общественность свободно размышляла на эту тему. В интервью La Verità режиссёр отметил:
Этот человек кажется мне красивым и удивительным, и может быть вызывающим воспоминания для зрителя. В тот момент, когда я это объясняю, оно теряет свой смысл.
Профессор держит своего ребёнка в тайне, а это, скорее всего, говорит о детях с ограниченными возможностями, которые в прошлых поколениях часто молчали или скрывались.
Итог
«Партенопа» — это пышная, но в то же время глубоко личная история о красоте, самоидентичности и судьбе. Героиня воплощает в себе силу и уязвимость одновременно, подобно городу, который подарил ей имя и миф. Соррентино уводит зрителя от классического линейного сюжета к невероятным визуальным метафорам и цепочке трагических событий, создавая уникальную атмосферу на стыке реальности и сновидения.
В конечном счёте, трактовка Партенопы зависит от восприятия зрителя: видите ли вы в ней сирену, пленённую собственной красотой, или бунтарку, стремящуюся вырваться из пут судьбы? Фильм оставляет нас с вопросами, которые выходят за рамки экрана: насколько сильно на нас влияет место, где мы родились? Можно ли разорвать эту связь? Не обречены ли мы вновь и вновь переживать одни и те же круги судьбы, или всё-таки способны подняться над ней? Для Партенопы ответы так и остаются в бескрайнем море — взывая к каждому из нас услышать собственную «сирену» внутри.
Трейлер:
Перевод и адаптация материалов сайтов What’s After the Movie? и Fanpage
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
