Мир, еще некогда населенный людьми, ныне сохранил в память о них лишь культурные образы и рукотворные объекты. Среди них – множественные статуи кота, среди которых в опустевшем доме проживает свою котячью жизнь черный пушистик. День проходит однообразно и лениво: погрелся на солнышке, заглянул в собственное отражение в реке, поймал рыбку, ускользнул от собак. Но все меняется, когда привычное одиночество нарушает взявшийся из неоткуда, неконтролируемый поток воды, покрывший всю сушу. Теперь единственное убежище кота – лодка, спасение в которой также находят эмоционально непрошибаемая капибара, «хороший мальчик» лабрадор, клептоман лемур и мудрая птица-секретарь.

«Поток» латвийского режиссера Гинста Зилбалодиса представляет в мягкой форме постапокалипсис, убрав из уравнения бытия только человека. Вы и правда не встретите его в мультфильме, а, следовательно, сопутствующие человеческому восприятию законы тоже будут размыты – некая научная составляющая, которая объяснила бы изменение климата, причину столь быстрого наводнения и даже, элементарно, место действия, ибо в конкретных точках сходятся элементы, постройки и природные явления, принадлежащие будто бы разным культурам и территориальным отрезкам.
Животные воспринимают мир на совершенно другом уровне, а потому и зритель будет делать тоже самое. Подобный трюк уже проделывал «Дикий робот» (о нем писали ранее) забросив зрителя на обитаемый лишь животными остров, но, робот как предмет и внешнее олицетворение создателя все же сохранял чувство близости человеческого духа.
В «Потоке» же люди – недостающий элемент, как ни странно, утраченный не напрасно. Для восприятия мультфильма это создает нужное ощущение дисбаланса. Да, животные чувствуют себя вольготно, живя соответственно своим базовым повадкам (за некими характерными исключениями), но то взаимодействие миров, к какому мы привыкли, представлено лишь усеченным вариантом взаимодействия животных с предметами обихода человеческого, а так как животные в мультфильме неантропоморфны, в отличие от своих собратьев в том же «Диком роботе», то и воспринимать идею мультфильма придется, опираясь на их теперь уже высшую, судя по всему, форму общения.

Это именно то, что отличает два в чем-то идейно схожих мультфильма: один при помощи логически грамотных и эмоциональных диалогов продвигал конфликт, другой (за неимением роботизированного переводчика) опирается на естественные звуки и образы. Проблематика будет строиться на межвидовых притирках, шипении, немом обнюхивании и демонстративных отворачиваниях к лодке передом, к товарищам по несчастью пушистой попкой.
Котик же будет вновь и вновь оказываться за бортом, но даже барахтанье в воде напрямую транслирует развитие арки персонажа (да, даже у кота она есть). Вынужденные купания, вызванные страхом, гневом, глупостью, в стадии принятия ситуации трансформируются в шикарного вида заплывы, где и котик, и камера вволю насладятся подводным миром.

По мере применения животными своих навыков ради выживания, раскрывается и мысль о необходимости взаимопомощи и гармоничного сосуществования разных внешне и внутренне героев.
Идея хорошо работает еще и потому, что, несмотря на то, что животные не говорят, каждый из них отыгрывает яркую характерную для человека ролевую модель, за которую можно интуитивно зацепиться. Невозмутимая капибара отражает спокойную личность, не поддающуюся эмоциональным качелям даже в нестабильных ситуациях, лемур – некое олицетворение цепляющихся за внешний облик и предметную наполненность вокруг себя – имеет столь пагубную зависимость от вещей, что иной раз, кажется, готов ради этого отвернуться от друзей. А птица-секретарь и лабрадор покажут, как можно ради чьей-то защиты пойти против своих, если те неправы.
Мультфильм исследует понятия «одиночества» и «стаи» через примеры здоровых отношений и критичных состояний, предоставляя им возможность трансформироваться, вытекать друг из друга и соседствовать. Они создают цикличность, которая подкрепляется, помимо этого, элементами задников и визуальными образами: круги, водовороты, несущиеся в небесную высь или в глубину, повторяющиеся моменты. Они помогают закольцевать повествование, но переводят его эмоционально и духовно на уровень выше, оставляя вывод о том, что одно и тоже событие может кого-то изменить, объединить, а кто-то никогда не поменяется, оставаясь верным своим повадкам.

Естественно, «Потоку» визуально далеко до акварельных фонов и стиля прорисовки, заданного «Диким роботом», но подметим и колоссальную разницу в бюджетах мультфильмов и методах их создания. Тогда как один создан огромной компанией, другой – детище нескольких людей, рожденное на базе бесплатного программного ресурса. И есть в этих недорисовках некий шарм и ощущение приземленности происходящего. А также лишнее напоминание о том, что анимация зиждется не только на сиквелах (который, к слову, тоже является оппонентом «Потока» в номинации), но и на неожиданных сюрпризах, которые все чаще подкидывает именно европейская анимация.
И вот котик, смотревший на свое одинокое отражение в начале мультфильма, видит себя снова в финале, но уже в кругу близких животных. А зритель понимает, что только что посмотрел расслабляющее чудо. И пока композитор Рихард Залюпе окунает сознание в струящийся поток композиций, «Поток» уверенно завоевывает свое место в анимационной индустрии. Но хватит ли этой маленькой победы Гинста Зилбалодиса над самим собой, чтобы получить главную награду сезона?