Фотожурналистка Ли Смит (Кирстен Данст) и её друг, репортер Джоэл (Вагнер Моура), на второй год гражданской войны оказались в Нью-Йорке, где постоянно взрывы, уличные драки и перебои в интернете, но где хотя бы нет и уже не будет активных боев. Бои вообще скоро кончатся — войска президента со дня на день разобьют, а его самого убьют. В предверии этого события Ли и Джоэл решают, что называется, хайпануть и взять у него последнее интервью, сопроводив его последним фото.
Для того, чтобы таким замечательным образом проводить диктатора-неудачника в последний путь, они готовы даже пересечь тысячу километров ада, в который превратилась Америка, — то есть доехать до Вашингтона. В эту сомнительную одиссею с ними напрашиваются пожилой колумнист New York Times Сэмми (выдающийся Стивен Хендерсон), которому претит идея тихой старости, и юная фанатки Ли, фотограф-любитель Джесси (Кэйли Спэни).
«Падение империи» в этом смысле обманывает ожидание. Это и не философский военный эпос, и не драма о братоубийственной войне, и даже не приличный боевичок. Картина разворачивается как слегка меланхоличное роуд-муви о том, как четверо журналистов — корифей профессии, начинающая энтузиастка, невротик-травокур и суровая профессионалка — поехали заниматься делом, пока все вокруг заняты непонятно чем. Такой неожиданный ракурс оправдывает слегка очевидный выбор темы.
В принципе ведь всем в России понятно, что Америке кирдык. По телевизору говорят об этом так часто, что смотреть на это в кинотеатре удовольствие, конечно, но как будто бы удовольствие избыточное. Так можно было бы рассудить, и примерно с такими мыслями, кажется, придумывалась локализация оригинального названия кино Алекса Гарленда. «Гражданская война», понятным образом отсылающая к войне Севера и Юга, превратилась в двусмысленное «Падение империи». Тем интереснее, что в конечном счете это кино не о войне, а о военкорах. Не столько о катастрофе, сколько о её зрителях.
И именно как кино о военкорах, в духе, например, «Года опасного для жизни», «Падение империи» довольно поразительно. Кирстен Данст играет все грани отчаяния, равнодушно смотря на хозяина заправки, позирующего на фоне двух повешенных, а позже пытаясь примириться с видом себя в платье. Это выдающаяся актерская работа и самая интересная её роль со времен второго сезона «Фарго» (и таких ролей должно быть больше, Голливуд, одумайся!). Артистки Стоун и Данст вообще в этом году неожиданно решили показать, что нет актерской школы лучше, чем побыть девушкой Человека-паука.
Хендерсон и Моура с разных полюсов оттеняют Данст. Первый воплощает старую школу журналистики — доброту, рассудительность, умение на любое событие отреагировать фразой «у меня про это была колонка». Это трогательный и, возможно, самый удачный образ в картине. Моура из «Нарко» наконец получил роль, достойную его талантов. Что забавно, как и его коллега по «Нарко» Педро Паскаль, Моура прокладывает себе путь к наградному сезону ролью Джоэла в роуд-муви о постапокалиптической Америке. Добрый невротик, не сломленный, но поврежденный войной на каком-то очень глубоком уровне, его герой пытается поддерживать начинающую коллегу Джесси, но понимает, что тропы славы, к которым та стремится, это, в общем, мясорубка.
Для Сэмми, Джоэла и Ли апокалипсис, скажем так, был вчера, а для Джесси апокалипсис ещё только завтра, и все трое, выступая родительскими фигурами по отношению к ней, в то же время и такой коллективный Вергилий. Джесси не способна это отрефлексировать, но она спускается в ад, а сопровождают её туда грустные журналисты. Есть ли судьба страшнее. Разве что тот же трип, но с кинокритиками.
Те бы сказали (да и прямо сейчас скажут), что война у Гарленда не получилась. Переснять «Апокалипсис сегодня» и «Тонкую красную линию» средствами типичного боевичка в духе «Падения Олимпа» — это интересный ход, новаторский, но стремление совместить моральный пафос со стилистическими экспериментами губило режиссеров и покруче Гарленда.
В картине есть одно выдающееся техническое решение (работа со звуком выстрелов и взрывов) и несколько блестящих сцен. Одна, которую все вспоминают, с Джесси Племонсом в роли южанина (после такой роли отчаянно хочется видеть его в чем-нибудь типа «Техасской резни бензопилой»). Одна, в которой Кирстен Данст примеряет платье (хотя здесь за объективность не ручаемся). Есть ещё несколько моментов, которые нет смысла спойлерить. Однако значительная часть фильма попросту не слишком интересна. Это неплохо снято, хорошо написано, но в конечном счете это набор общих мест: война абсурдна; люди жестоки; общество слишком легко скатывается к войне всех против всех; всегда есть люди, способные не замечать ужасы и зверства, даже если смотрят прямо на них. Если вас всё это удивляет — почитайте новости.
Многое в фильме рассчитано на шоковый эффект и выглядит как экранизация провокационного треда в запрещенных социальных сетях. Например, альянс Техаса и Калифорнии в качестве врагов Вашингтона нужен, кажется, только чтобы в каждой рецензии упомянули, как это неожиданно. Действительно неожиданно: такой, в общем, стратегический союз Питера и Чечни с поправкой на климат. Другое дело, что дальше мысль Гарленда не идет. Он каждый раз останавливается даже не на веселой провокации, а где-то рядом, словно и не доходя не то что до сути, но даже и до прикола, лишний раз доказывая, что модное кино не обязано быть очень уж хорошим.
Множественные кокетливые умолчания, которыми здесь выстраивается интрига, можно трактовать, как стремление выступить абстрактным мыслителем, а можно — как желание увеличить сборы за счет одновременно и демократов, и республиканцев. Первым приятно посмотреть на то, что жалкий президент-диктатор похож на Трампа; вторым — на то, что в будущее возьмут не всех и тем более не возьмут любителей фраппучино. Для пророчества всё это слишком мелко, а для актуального политического манифеста здесь слишком много плачут и курят (буквально).
Впрочем, может, это как раз пророчество. Может, все пророчества так и выглядят. Ванга сказала, что Курск уйдет под воду. Нострадамус сказал, что этим знакам повезет в следующем месяце. Гарленд сказал, что кирдык вашей Америке. Наверное, будущее действительно обречено быть просто неточным и надрывным пересказом вчерашних новостей. Заканчивается «Падение империи» не самым остроумным циничным приколом, который ещё и просматривается минуте на пятнадцатой. И такая развязка, кажется, самое точное из пророчеств Гарленда.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
