Фильм «Клипмейкеры» поделен на четыре главы по именам главных героев, внутри каждой главы сменяются месяцы и годы, картина скачками движется от 1992 к 1999. Перед нами проносятся стрелки, тусовки, игры в казино, другие очевидные и не очень приметы времени. Иногда историю разрывают вставные новеллы или непосредственно съемки музыкальных видео. «Клипмейкеры» в итоге воспринимаются как череда клипов, хотя рассказывают о развитии событий в жизни одних и тех же героев.
Григорий Константинопольский обычно сохраняет повествование гораздо более цельным даже в сериальном формате. Его «Пьяная фирма» и «Мертвые души» (особенно последний проект) отлично работают со множеством персонажей и разнообразными по стилю и настроению клиповыми вставками. Здесь же фильм распадается на фрагменты, и происходит это словно намеренно.
«Клипмейкеры» выглядят как обрывочные воспоминания, замутненные ностальгией, и сам автор над этой ностальгией язвительно смеется. И авантюрная комедия, и шутовской пересказ реальных событий тут содержат горькие комментарии о днях прошедших и в некотором роде о дне сегодняшнем. Разные части этого клипового фильма с большим или меньшим успехом помогают нам ощутить ускользающий образ эпохи.
Если разбирать картину по главам, то есть по четырем сюжетным линиям, то мы увидим истории сценаристки Тони и режиссеров Армена, Васи и Гриши. Все они соотносятся с реальными людьми, но представляют собой довольно злые карикатуры. Самый неконфликтный из них, Армен, пародия на режиссера Армена Петросяна. Самое ценное в его персонаже – привлечение внимания к реальной личности Армена Петросяна, талантливого человека, который умер слишком рано, чтобы сейчас его помнили так же хорошо, как коллег.
Тоня – воплощение ныне успешной сценаристки и режиссера Авдотьи Смирновой. Тоню играет Мария Шалаева в привычном образе: когда мы видим героиню впервые, ее зеленые волосы невольно напоминают о давнишней работе Шалаевой в «Русалке», первой большой роли цветноволосой взбалмошной героини. Несмотря на сумасбродство, Тоня конформна, и за годы меняется больше других героев, следуя за духом времени. Только она из всех говорит о своих ценностях и убеждениях, но они наносные и легко меняются из прагматических соображений.
Также адаптируется Вася Коппола (Александр Кузнецов), пародия на Федора Бондарчука. Сын большого режиссера, Вася может организовать премию «Клипмейкеры» и отдавать награды себе, уверенно ворваться на стрелку, имея из козырей только собственное имя. В конце 90-х он легко начинает сотрудничать с политиками и заниматься рекламой для избирательной кампании Ельцина, потому что какие времена, такие и клипы. Остальные легко поддерживают его в этом, но линия сотрудничества художников с властью не получает развития: с окончанием 90-х кончается и история клипмейкеров. В новом сытом спокойном десятилетии им не находится места.
Завершая историю подобным образом, Константинопольский словно подводит конец ревизии этого периода: невнятный пересказ событий 90-х все больше превращается то ли в сентиментальный вздох, то ли в клишированный анекдот.
В картине на эту мысль наводит повторяющийся гэг. На протяжении всей истории герои сталкиваются с бандитом Бобром в чудном исполнении Владимира Епифанцева, в ходе разборок оглушают его, Бобер на несколько лет теряет память, потом все вспоминает и погоня начинается снова. С каждым разом Бобер все хуже понимает, что вокруг него происходит, реальность переписывается у него на глазах, бывшие враги становятся партнерами, а потом снова врагами. Эта шутка исчерпывает себя уже на первом повторе, зато четко оформляет образ человека, все больше устающего от бесконечного проживания прошлого.
Есть, однако, формальный аспект, мешающий восприятию происходящего. Показанные в фильме 90-е напоминают попеременно то нулевые, то день сегодняшний. Особенно это заметно в сценах, воспроизводящих реальные клипы, некогда снятые Константинопольским, Петросяном и Бондарчуком.
Все клипы выглядят одинаково, в идентичных неоновых декорациях, выстроенных в советском отеле. Процесс съемок условен, режиссер занимается тем, что говорит «Начали!» и просит добавить больше секса. Такой подход работает на общую идею, но эти выхолощенные видео, далекие от амбициозных самобытных оригиналов, не захватывают внимание, не затягивают в предлагаемый период.
Декорации и костюмы тоже выглядят не вдохновенно глянцево, скорее как из 2010-х. Можно предположить, что девушки-модели с красивой внешностью и отсутствующей личностью, коих тут много, с годами и даже десятилетиями не сильно меняются, но тем ценнее были бы образы странные, но цепляющие.
Лучше всего связь с 90-ми позволяет установить фигура центрального героя, Гриши Византийского (Александр Горчилин), который воплощает самого Константинопольского. Гриша любит британский панк и советское кино, или делает вид, что любит. Его захлестывают то страдания по бывшей любовнице, которую он хочет брутально застрелить, то романтические переживания, замаскированные под «Сто дней после детства». Гриша зажат между советским прошлым и смутным российским будущим, и он пассивнее всех своих приятелей наблюдает за тем, как будет разворачиваться история.
Для фигуры, вокруг которой зачастую строится повествование, у Гриши не хватает ни силы характера, ни обаяния. Его фигура антигероя и работала бы, может, в модернистском романе, где тоже реальность представляется неопределенной и смутной, но в авантюрном кутеже «Клипмейкеров» он словно всегда в расфокусе, на фоне.
В разрушающемся фрагментарном мире «Клипмейкеров» точно пойман авантюрный дух еще бодрых, но уже сбивчивых рассказов о 90-х, однако эта же фрагментарность рассеивает внимание, не дает зацепиться за что-то. И зритель вместе с Гришей Византийским дрейфует через вечную метель прочь из этого беспокойного времени.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
