Сандер сидит за столом в богато обставленном доме и никак не может своими ответами удовлетворить любопытства грузного мужчины, который одновременно очень хочет-то узнать и совсем не хочет узнавать этого. Дело в том, что Сандер — парень его дочери Иды, которая пропала при загадочных обстоятельствах три месяца назад. Отец, сыгранный выдающимся характерным актером Златко Буричем («Ковбой из Копенгагена», «Треугольник печали»), то ли подозревает Сандера, то ли обвиняет его в чем-то, но твердо верит, что дочь вернется, что она просто уехала из Копенгагена, как и обещала ему по телефону незадолго до исчезновения.
Постепенному развертыванию прошлого и посвящен фильм Мартина Сковбьерга, притом благодаря интересной структуре (за сценарий отвечал Эскиль Вогт, большой мастер, соавтор великого экзистенциального ромкома «Худший человек на свете» и режиссер самобытного нуара «Слепая») и поэтическому монтажу, прошлое не просто демонстрируется во флэшбеках, но как бы и наслаивается на настоящее, перекрывает его. «Копенгагена не существует» – кино о прошедшем времени, снятое тоже — в прошедшем времени. Любви не вернуть, любимую тоже, и отец и любовник Иды перебирают, растворяясь в них, избранные моменты своих биографий, в которых призраком печального образа мелькает эта ускользающая девушка.
«Копенгагена не существует» — конечно, классический пример скандинавской мелодрамы с ее тягучестью, путаным сюжетом, превосходством формы над содержанием, но это в той же мере и экзистенциальный детектив. Так фильм называют в многочисленных описаниях и, в общем, не врут. И как в настоящем экзистенциальном детективе (см. «Фотоувеличение», самый чистый образец жанра), главный вопрос, который встает перед героями — не «что случилось», а «как с этим дальше жить».
Некоторые герои не видят для себя иного выхода, кроме как дальше, собственно, и не жить, и в момент, когда эта мысль наконец отчетливо, едва ли не специальным титром, озвучивается, фильм и расцветает во всей своей печальной, несколько увядающей красоте. Что проще — жить в Копенгагене или уйти оттуда, не жить вовсе? Нужно ли больше смелости, чтобы и дальше пытаться жить со странной болью человека, что-то не то понявшего о жизни, или отказаться этой вечной пытки?
Это не самые оригинальные (в том же Датском королевстве над вопросом «быть или не быть» уже, в общем, размышляли), но с трогательной интонацией заданные вопросы, и благодаря им эта местами сбивчивая, местами откровенно затянутая картина несколько поднимается над кинопрокатом, напоминает даже великое кино «А теперь не смотри» (шедевром Роуга, судя по красному наряду героини и постеру, Сковбьерг и вдохновлялся). Смотреть на мир вокруг герои как раз и отказались — они год жили почти безвылазно в квартире Иды, год пытались сбежать от этой реальности в какую-то другую, более честную, более правильную.
А теперь, когда Ида исчезла, Сандер и ее отец ровно так же сбегают от реальности — только теперь не в ту, где Копенгагена не существует, а в прошлое. Они часами сидят и поминают собственные жизни, которые еще не прошли, но уже закончились, не просто вспоминая Иду, а переизобретая её.
Кем она была? Какой она была? Мы знаем о ней только из обрывочных и нечетких воспоминаний. Иду играет Анжела Буданович, так что она была, конечно, завораживающей. Это сложно заметить по сериалу «Ковбой из Копенгагена», где Буданович играет девушку-медиума отчетливо нездешней природы, но в артистке есть удивительная печальная очаровательность. Большую часть картины она возникает в кадре на полминуты, чтобы сразу же исчезнуть, и довольно мало говорит, но приглушенные улыбки, странные позы, потерянные глаза говорят вообще-то всё, и даже история Сандера, проясняющая, что же всё-таки там случилось, на самом деле совершенно не нужна — достаточно просто смотреть на экран.
Это и оказалось, кстати, для зрителей на премьере сложнее всего: сидевшие прямо за мной две девушки, в общем, заскучали, и одна из них даже предложила подруге уйти. Но та печально ответила: «Нет-нет, это же должно чем-нибудь кончиться». В известном смысле она права, но может быть, и нет.
Кончилось ли это всё в действительности? Могло ли? Заканчиваются ли когда-нибудь неудачные ужины с утомляющими друзьями; беседы с ничего не понимающим чужим отцом? Могут ли раствориться невпопад брошенные фразы, зря просмотренные фильмы, впустую проведенные уикенды? Или они никуда не исчезают, остаются, сливаясь с пейзажем, навсегда, чтобы потом напомнить о себе?
Кончается ли когда-нибудь тоска, вот, пожалуй, ключевой вопрос, на который пытаются ответить герои фильма и не могут. Само кино кончилось, кстати, вопреки ожиданиям, как надо, и финал — большая удача. Правда, уже на титрах, во дворике бара Стрелка, чужую тихую трагедию сменила, как это часто бывает, отечественная дискотека.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
