Как часто во время просмотра фильма вы подмечаете изменения в сюжете? Пожалуй, в современном кинематографе пресловутое «по мотивам» зритель встречает практически в каждой экранизации книг. И мотивы эти все чаще становятся поводом для вольномыслия. Но разберем случаи, когда вольномыслие кинематографистов – не самая плохая идея.
«Призрак оперы»: несчастный влюбленный, меланхоличный «Отелло» и сильная женщина или маниакальный ухажер, решительный виконт и хрупкое создание?
«Призрак Оперы» Джоэля Шумахера 2004 года, хоть и движется семимильными шагами по содержанию, костяк романа все же сохраняет. Чего не сказать о характерах отдельных персонажей. Если не считать субъективную симпатию к Джерарду Батлеру в роли Призрака, последний пребывает в тени не только подвалов, но и молодого виконта. Зритель если и не говорит Призраку «нет», то потому, что преисполняется жалостью к его безответной любви.
Но получится ли жалеть извращенную любовь? В книге Гастон Леру описывает чувства Эрика (именно такое имя взял себе Призрак) подобными одержимости. Он неоднократно похищает девушку, манипулирует угрозами, дергает за ниточки, используя в качестве орудий самые важные аспекты жизни Кристины. Прибавим сюда уродство души, обезображенной убийствами, и внешнее отторжение, и вот перед читателем хладнокровное чудовище, в маниакальные лапы которого попала бедная девушка. Уже не вписывается в образ привлекательного злодея, по которому, вопреки логике, вздыхают девчонки, верно?
А что там со слабой девушкой? Кристина Леру способна скрывать чувства к любимому человеку ради его защиты, ведет опасные игры и не позволяет себе сорваться даже тогда, когда ее прямо побуждают к истерике. А делает это чаще всего Рауль! Буквально страница текста отделяет любовь от ненависти, благоговейный трепет от проклятий. А порой Рауль впадает в состояние слезного отчаяния на почве жалости к самому себе. Стерпеть эмоциональные качели несчастного влюбленного мальчика (что для литературы прошлых веков приемлемо) смогут далеко не все.
В фильме же молодому, но умеющему владеть собой виконту зритель вместе с хрупкой Кристиной – она же прекрасная дама в беде – говорит однозначное «да». Шумахер лишил зрителя демонстрации мыслей Рауля путем урезания его эмоционального диапазона, но взамен дал стабильного и даже клишированного персонажа на экране, которому легче симпатизировать и отдавать предпочтение. Утрировано взаимоотношения в любовном треугольнике становятся наглядно «правильными», нежели в книге, а зрителю проще выстроить ассоциации и почувствовать сопричастность.
«Турецкий гамбит»: кручу-верчу, Анвара-эфенди засекретить хочу
Экранизация второй книги цикла романов Бориса Акунина о приключениях Эраста Фандорина вышла на экраны в 2005 году. Джаник Файзиев снял не без огрехов, но стройный военный детектив, в котором зрителей, пришедших в кинотеатры со знанием материала, ждали некоторые отличия от первоисточника. Особенно заставляет удивиться финальный кунштюк.
По сюжету Фандорин пытается раскрыть личность Анвара-эфенди – высокопоставленного агента турецкой разведки, подрывающего боеспособность русской армии. В первоисточнике им оказывается французский журналист Шарль Д’Эвре – этакий романтический злодей, чья легенда не вызывает нареканий и притягивает симпатию читателя.
Концепция меняется в фильме, и обаятельный антагонист превращается в отталкивающего капитана Еремея Перепелкина. Хитрые манипуляции харизматичного героя уступают место холодному расчету и внешней несуразности персонажа. А гений шпионажа, успешно прятавшийся под маской русского офицера, подтверждает свой статус.
Поклонники романа неоднозначно относятся к этой замене, но одного не отнять – огорошить начитанного зрителя удалось! И разве это не плюс экранизации детектива, в финале которого испытываешь чувство новизны?
«Игра Эндера»: не слишком ли главный герой мал для больших потрясений?
Произведение Орсона Скотта Карда рассказывает, как юный Эндрю «Эндер» Виггин проходит тернистый путь к должности полководца Международного флота Земли, направленного на борьбу с расой «жукеров». И несмотря на то, что Кард объясняет необходимость привлечения к войне с инопланетной угрозой детей, дабы проще усвоить содержание, режиссер фильма опустил фрагменты, вызывающие особенное потрясение при прочтении.
На момент начала картины Эндеру около 12 лет. Он достаточно натерпелся издевательств от сверстников и собственного брата. Одного из обидчиков Эндер побеждает в драке. И ситуация кажется не из ряда вон, пока не оказывается, что в книге Виггину 6 лет, а побежденный мальчик – убит. На этом трагедии не заканчиваются, так как позже очередная драка с завистливым оппонентом снова приведет к смерти. Прямо зрителю об этом не сообщают, помещая его в кокон догадок и оберегая от продолжительной психологической драмы. Не слишком питательная основа для экранизации подростковой фантастики.
В финальном сражении Эндер одерживает верх, теряя почти весь дистанционно пилотируемый флот. Но пока зрителя окунают в ужас совершенного ксеноцида, черными буквами по белой бумаге остается тот факт, что корабли были вовсе не беспилотными, и Эндер вырвал победу не только кровью врагов, но и погубив собственных людей. Не слишком ли большой душевный груз для подростка?
Но осмыслить местами жесткую книгу – не равно воспринять такой же по накалу фильм. Редкое развлекательное кино позволяет притормозить для долгих обдумываний моральных терзаний. А ведь «Игра Эндера» – кино преимущественно для юных масс. А потому отдать предпочтение эффектным сценам игр и боев, нежели трагичным моментам – не самое плохое решение для экранизации книги.
«Оно»: не выходить за рамки законности и невинности
Ни для кого не секрет, Стивен Кинг заигрывает не только с кошмарами фантастического характера, но часто заходит на поле потаенных страхов и ужасов психологического характера. А еще знатный графоман любит во всех подробностях описывать то, что не соответствует нормам общества. И ярчайшим тому примером служит роман «Оно», повествующий о группе детей, борющихся со злом в образе клоуна Пеннивайза.
Роман большое внимание уделает теме сплоченности на примере дружбы, но ближе к финалу первой части книги размышления о единстве становятся очень уж буквальными, и читателю во всех подробностях от лица маленькой несформировавшейся девочки описывают ощущения, испытанные во время повышающей дух команды оргии… Сцена играет одну из ключевых ролей в книге, но нужно ли говорить, что подобное некомфортно читать. А детям так и вовсе нельзя. Тем более, на это вообще не хочется смотреть.
К счастью, Андрес Мускетти не включил сцену в фильм (удачный релиз Warner Bros), оставив отношения детей на уровне невинного поцелуя, и взвалил ответственность за ужас на плечи Билла Скарсгарда и изумительно сыгранного им Пеннивайза.
Когда переосмысление пошло на пользу!(?)
По мнению автора статьи, описанные примеры – экранизации книг, пожалевшие нервы зрителей. Но споры между фанатами книг и экранизаций не утихнут никогда. За одно и тоже изменение первоисточника одни будут хаять создателей фильма, а другие – благодарить. В любом из этих случаев немаловажным фактором выступает субъективное зрительское восприятие. Ведь мы же об искусстве говорим! А потому данная подборка для кого-то с восклицательным знаком в конце, а для кого-то – с вопросительным. Так или иначе, вы можете вспомнить эти фильмы/книги (или узнать), открыть для себя новое или утвердиться в ранее занятой позиции.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
