Летом сенсационной смелостью отметился сериал «Чистые» Николая Хомерики, выдающегося независимого режиссёра, а в ноябре с большим успехом на СТС была показана «Молодёжка. Новая смена», сиквел одного из культовых сериалов десятых, уже получивший продолжение. В обоих проектах в одной из главных ролей снялась Диана Милютина, восходящая звезда отечественного кинематографа. Мы обсудили с артисткой её лучшие роли, профессию и мечты.
– Ощущаешь волну успеха после сериала «Чистые»?
Я бы сказала, что это большая волна, тянущаяся ещё с «Фишера». У меня там небольшая роль, но очень важная, и многие люди из профессии говорили мне, что я здорово сыграла. Потом, естественно, были «Чистые», и сейчас вышла «Молодёжка».
Но для меня это не так важно. Я спортсменка, перфекционист, я не обращаю на это внимание. Для меня важно не столько число подписчиков, сколько отклик людей из профессии о моих ролях, о спектаклях. Но главное в том, чтобы и на этом не зацикливаться и идти дальше даже после успешных ролей.
– В одном интервью ты говорила, что, когда идёшь поступать на актёрское мастерство, нельзя разделить любовь к искусству и любовь к тому, что твоё лицо на баннерах. А тебе сейчас легче разделять эти вещи, или одно помогает другому?
То, что вижу лицо на баннерах, дает мне определенную внутреннюю силу, подпитывает так же, как и отклики моих подписчиков, фанатов, которые идут в театр после того, как смотрят какие-то сериалы со мной. Это повышает внутреннюю уверенность, становится легче ходить на пробы.
– Как изменилось твоё отношение к выбору ролей, учитывая, что предложений становится всё больше?
Прежде всего — выбирать стало сложнее. Моё время не резиновое, и я могу или потратить четыре месяца на одну крупную роль, или успеть сыграть за это время пять маленьких ролей. Естественно, нужно исходить из того, насколько интересная роль. Если с героиней ничего особо не происходит, она не развивается, мне будет неинтересно играть. А если это даже маленькие роли, но содержательные, как в «Фишере», то я лучше потрачу время на них. Из-за большого количества работы я понимаю, что здоровье, увы, тоже не резиновое. Всех денег не заработать, как сказала мне мой коллега в театре, глядя на мои круги под глазами, и иногда нужно отказываться от каких-то проходных ролей. Теперь пытаюсь грамотно расставлять приоритеты.
– На фоне того, что всех денег действительно не заработать, выбирая новый проект, скажем, между новым независимым фильмом Николая Хомерики и чем-то заведомо более коммерческим и популярным, на чём ты остановишься?
После проекта Николая была «Молодежка», и у меня получилось совместить независимое и популярное. И то, и другое важно, но на данном этапе я, наверное, выберу автора. Если мне режиссёр такого масштаба доверяет роль, это ведь само по себе о многом говорит. И, конечно, возвращаясь к прошлому вопросу: важна роль. Недавно я отказалась от одного проекта в пользу другого с гонораром вдвое меньшим. Роль в новом проекте была для меня интересной, и я в принципе хотела сыграть что-то подобное, хотя, конечно, всегда существует риск, что всё получится несколько иначе, чем ожидалось.
Я не гонюсь за гонораром и самыми популярными проектами: иногда быть повсюду — значит надоесть зрителю. Но одно может помогать другому, и популярные сериалы на самом деле привлекают внимание к независимым: многие подписчики, появившиеся благодаря «Молодёжке», теперь смотрят «Чистых» и удивляются.
Мне кажется, то, что есть чему удивляться, это правильно: когда перетекаешь из проекта в проект неизменной, устают все, и ты в том числе. Для меня важно находить отличные друг от друга роли. А женские роли (и это счастье) могут быть очень разнообразными. После «Чистых» у меня был страх, что станут предлагать только роли красоток или эскортниц. Однако это не так, и пока что у меня идут совершенно разноплановые роли.
– Достаточно ли российский кинематограф предлагает действительно разных женских ролей, сложных образов. Нет ли у тебя какой-то такой роли, который ты хотела бы сыграть, но никто не предложил?
Есть такие роли, которые я хочу сыграть, но их пока не предлагают из-за отсутствия материала. Однако во многих сценариях, которые я получаю, на самом деле очень разноплановые героини, и есть что играть. Просто важно, чтобы ещё было желание самой актрисы, чтобы было интересно.
– По поводу «Чистых». Все спрашивают тебя про обнажённые сцены, но, наверное, были и гораздо более сложные и интересные моменты в роли.
Конечно. Все сконцентрировались на этом, но в сериале есть вещи гораздо сложнее, чем обнажёнка. Там было что сыграть. Обнажение же лишь элемент профессии героинь. Для них это не событие, а часть жизни. При этом моя героиня проходит через болезнь, гонения со стороны, скажем так, коллег. Всё это было гораздо сложнее и интереснее играть. Постельные же сцены, вопреки, может, ожиданиям, получились очень красивые и довольно чистые что ли (игра слов, отсылающая к названию сериала и проясняющая его подтекст). В конечном счёте это сериал о том, как человек не сводится к своему окружению, важно не то, что вокруг, а то, какая ты.
– Ты как-то говорила, что сыграть непривлекательную героиню, некрасивую это такая интересная задача. А если для роли нужно поменяться внешне, ты согласишься? Насколько серьёзную трансформацию ты готова пройти?
Из очевидного: я, например, сейчас готова была покраситься в чёрный цвет для роли. Однако понимаю, что ролей со светлыми волосами сейчас больше предлагают, и это уже не такой уж простой выбор. Я готова побриться налысо. Волосы лучше расти будут (смеётся), да и форма головы позволяет — череп у меня красивый. Мне и самой очень интересно, хочу посмотреть на себя с короткими волосами. Но если бы мне предложили, как Александре Бортич для «Я худею», набрать вес, скорее всего отказалась бы. Это сильная нагрузка для организма.
– Твой самый свежий проект — «Молодёжка. Новая смена». Ты говорила, что не смотрела оригинальный сериал, когда он выходил. Смотрела ли ты его для роли?
Нет, потому что у меня не было времени. После «Чистых» сразу началась «Молодёжка». Проблема ещё в том, что там в каждом сезоне по 40-50 серий, а не как у нас (в «Молодёжка. Новая смена») — 16. Посмотреть 6 таких сезонов — это, пожалуй, слишком много, поэтому я смотрю иногда просто сцены, смотрю, какими были 10 лет назад наши взрослые артисты, какие любовные линии были. Интересно смотреть, как картинка меняется. Так что, да, кое-что я смотрела.
– Сложно было включиться в сложившийся коллектив? Хотя это сиквел и там, я так понимаю, не все.
Да, у нас много новых людей, поэтому несложно. Не скажу, что это было трудно, но в действительно сплочённый коллектив я включалась в третьем сезоне «Екатерины». За два сезона все уже сработались: Марина Александрова, Паша Табаков, вся компания. Но я прекрасно и быстро вовлеклась: всё ведь зависит от команды, от актёров, которые принимают тебя в эту команду, в семью в каком-то смысле.
– Кажется, я видел этот сериал по телевизору. А потом, уже смотря «Чистые», долго не мог понять, почему лицо знакомое.
Когда мы снимали «Чистых», Фёдор Сергеевич Бондарчук мне аналогичную историю рассказал. Как он приехал после съёмок в отель, включил телевизор, а там снова я, только уже в XVIII веке.
– Это в «Екатерине» ты в Италии прозябала в ожидании трона?
Нет! Есть два сериала про Екатерину. «Екатерина», где я фрейлина жены Павла Первого и его фаворитка, Екатерина Нелидова. А второй сериал, где я Тараканова, это «Великая». Этот сериал снимал Сергей Владимирович Гинзбург. Там я как раз была в Италии, да и не только.
– Много ли ты узнала про эпоху?
Да, это же два сезона одного сериала и ещё сезон «Великой» — не так уж и мало про одно время. Я полюбила эту эпоху. Хотя хотела бы копнуть ещё глубже в историю — скажем, и в кино про викингов снялась бы с удовольствием. Впрочем, как и про СССР. В этом интересно разбираться, поскольку глубже погружаясь в прошлое, в итоге лучше понимаешь, что в столь разных эпохах одни те же проблемы, заботы, желания.
– Если тебе нравится сниматься в историческом кино, наверное, тебе нравится его смотреть?
Да, я много его смотрю, хотя всегда сложно выделить любимые фильмы и сериалы. Это как с кумирами: у меня нет кумиров, на которых я равняюсь, и так же я не могу выбрать фильмы, которые буду при случае называть «любимыми». Мне нравятся очень разные картины, но как только спрашивают, я их забываю, и в голове — чистый лист. Впрочем, «Фаворитка» сразу вспоминается, отличный фильм. И «Версаль» хороший французский исторический сериал.
– После «Чистых», тоже исторического сериала, ты радикально переключилась на «Молодёжку», спортивную драму. Как у тебя вообще отношения со спортивным кино?
Я люблю спортивные драмы. Я же занималась спортом и эта тема мне интересна. Хотя, конечно, иногда смотреть сложно: я всегда замечаю обман. Вижу, например, переход с лица главной героини на её ноги и понимаю, что это не её ноги, что движения выполняет не она, а дублёр. Ещё, конечно, смущают пустые трибуны в кино — соревнования не могут проходить при пустых трибунах. В общем, многое триггерит, но всё-таки я очень люблю спортивные фильмы. От «Легенды номер 17» и до «Тони против всех», выдающегося кино с Марго Робби. Поэтому и все серии «Новой смены» я смотрела с удовольствием. Было удивительно, как наши мальчики шикарно смотрятся в форме. Экшен во время матчей и вовсе захватывающий.
– Кстати, про Марго Робби. Как известно, все говорят о том, как на неё похожа артистка Эмма Макки. Про тебя в интернете можно найти, что ты несколько похожа на Светлану Ходченкову (интервьюер забыл сравнение с фильмом «Субстанция» и теперь раскаивается).
О да! С момента поступления в Щукинскую академию меня постоянно сравнивали с ней. Всё началось с того, что кто-то сказал: «О! Юная Ходченкова». Это довольно быстро закрепилось. И только потом, на съёмках четвертого сезона «Екатерины», мне начали говорить, что я не Ходченкова, а Маргарита Терехова. Это приятно, конечно. В постановках в институте я играла Миледи (самая известная роль Тереховой). И в принципе это, наверное, как раз роль мечты для меня. Тараканова, моя героиня в «Екатерине», чем-то похожа на Миледи. Они обе авантюристки.
– Сравнения не раздражают?
Как меня это может раздражать? Скажем, Светлана прекрасная артистка. Красивая. Эффектная. Это сравнение же комплимент на самом деле. Притом мы, конечно, по-разному играем, природа у нас разная. Просто люди не очень внимательные, а внешнее сходство, вероятно, есть, но ведь у многих людей есть двойники, просто они не знают об этом.
– Может быть, как-то предлагали это использовать. Дочь, может, сыграть?
Нет, но мне предлагали быть дублером. Я тогда была сильно занята в театре и пошла к взрослому коллеге за советом. Он сказал не соглашаться: «Ты не только не как актриса, так еще и платят мало». Так я и не воспользовалась своим внешним сходством.
– Что тебе кажется главным в твоей профессии сейчас? Как бы ты зафиксировала то, что тебе кажется важным в актёрской деятельности? Поменялось ли что-нибудь?
Раньше я всегда была в погоне за работой. Думала, что никогда не должна останавливаться, всё время быть в процессе. Действительно, я выходила из одних съёмок и сразу бросалась в другие, участвовала в параллельных проектах. Сейчас я вижу тот объём работы, который проделала, вспоминаю свои роли и думаю о том, как мне повезло, что нет таких, которые я хотела бы вычеркнуть из своей фильмографии. Сейчас я хотела бы брать не количеством ролей, но их значимостью, глубиной. Хотела бы, скажем так, купаться в каждой своей роли.
На самом деле мне сложно оценивать себя — не могу видеть себя на экране. Так было и раньше, ещё когда я занималась бальными танцами. Не могла смотреть на себя после конкурсов. Не понимала, за что получила первое место, поскольку казалось, что у нас всё так плохо. Только потом доходило, через какое-то время, что было, в общем, за что. С кино мне тоже нужно, чтобы прошло какое-то время и я смогла оглянуться на свою фильмографию. Хотелось бы, чтобы она состояла из таких работ, за которые мне будет говорить «спасибо».
– Обратная связь важна?
Конечно. Полагаю, актёр без обратной связи не существует. Как и актёр в театре — мы никто без зрителя. Для кого мы тогда это делаем?
– А мнение критиков для тебя тоже важно, как и зрительское?
Конечно. Я сразу столкнулась с вниманием критиков в театре, поскольку у меня быстро появились большие роли, и это был важный, формирующий опыт. Особенно — чтение рецензий авторитетных критиков. Не менее важно, кстати, и мнение коллег. Особенно старших, у которых я учусь, чьи работы вызывают у меня восхищение. Важна их критика. Просто, в отличие от коллег и журналистов, оценки зрителей ведь не всегда трезвые. Кто-то же смотрит не на твою работу, а на твои лицо и фигуру. А актриса это больше чем внешность, что многие забывают.
– Ты много говоришь про коллег, чья оценка для тебя важна. Это не только коллеги из театра?
Конечно, из театра, но и из кино тоже. Те, с кем мы познакомились в разных проектах, работали вместе. С некоторыми мы дружим по сей день. Это и моя однокурсница, с которой мы учились вместе: она смотрит мои эфиры, хотя тоже занята очень, и мне всегда очень приятна её обратная связь, как и обратная связь других коллег и друзей. Я тоже всегда стараюсь не пропускать их работы. Помимо прочего, мы же тем самым и учимся друг у друга.
– А «Анору» с Марком Эйдельштейном (коллега Дианы по «Чистым») ты смотрела?
Нет ещё. Но я видела в некоторых соцсетях, как он с Тимоти Шаламе фотографируется. Кино посмотрю обязательно.
– Какие фильмы из тех, что ты видела в этом году, выделила бы как любимые?
Недавно смотрела фильм «Пришелец» с Максимом Стояновым Ивана Соснина. Он меня действительно тронул, это хорошее кино. Было ещё несколько фильмов, которые хотелось стереть из память и пересмотреть. Это просто из нового. А то, что я смотрела в начале года, уже довольно сложно вспомнить.
– А сериалы?
Я смотрю очень многое из того, что выходит. Вот недавно посмотрела первые два эпизода сериала «Мамонты». В центре сюжета то, как мошенники разводят пенсионеров. Актуальная тема, что и говорить! А какой там актёрский ансамбль (и Юрий Стоянов, конечно!), как они играют. Ещё я только в этом году посмотрела «Игру в кальмара». Что сказать: детям я бы такое не показывала. Даже мне иногда было жутко.
– Я так и не видел. Уж очень он был хайповый.
Да, я тоже сначала так думала, но всё же посмотрела, чтобы быть в курсе (да и второй сезон скоро), и в итоге довольно захватывающе. Но у нас такое не снять, естественно, хотя, может, и хотелось бы — триллеров, а тем более хорроров у меня ещё не было.
– Хотела бы стать «королевой крика» (так называют главных героинь в фильмах ужасов. Понятие возникло в 1930-е как обозначение роли Фэй Рэй в оригинальном «Кинг-Конге», получило популярность и современное значение в конце семидесятых)? Побегать от маньяка, покричать, что-нибудь.
Я, конечно, глубоко драматическая актриса (смеётся), но боюсь, что у меня бы это очень комедийно получилось. Если бы не в хорроре, а в чёрной комедии, тогда как раз хотелось бы. И даже от маньяка можно побегать. Но их (чёрных комедий, не маньяков) у нас не хватает по понятным причинам. Притом это замечательный жанр, это всегда очень смешно. Люблю чёрный юмор, что, впрочем, порой играет со мной злую шутку.
– Есть ли сейчас режиссёр, с которым ты не работала, но с которым ты сразу согласишься сотрудничать, если он тебе напишет?
Прежде всего важно, чтобы видение совпадало. Однако всегда ведь есть опасность, что, может быть, я слышала о режиссёре и я хочу с ним поработать, а потом приду на площадку, и мы вообще с ним не подружимся, наши взгляды на героиню будут различаться. В этом смысле я охотнее пойду работать с теми, кого уже знаю, со «своими» режиссёрами.
– Когда ты выбираешь проекты, ты обращаешь внимание на то, насколько твоя героиня похожа на тебя? Ты бы смогла сыграть человека, который полностью тебе противоположен?
Да, конечно. Я даже периодически выбираю в проектах близких мне героинь, но утверждают меня, наоборот, на более далёкие от меня роли. В феврале у меня должен выйти полный метр. Я хотела сыграть определённую героиню, но режиссёр предложил пройти пробы ещё и на вторую роль — персонажа, который от меня несколько дальше. И меня утвердили именно на эту роль. Играть непохожих, более далёких от тебя героев сложнее, но интереснее.
Самый яркий опыт: съёмки в «Первокурсницах», где я играла героиню в молодости. Это было действительно сложно — войти в этот образ, понять его. На площадке приходилось вживаться, быть непохожей на себя.
Вообще, если между тобой и героиней существует дистанция, ты лучше видишь смешное в ней. Это важно для комедий, например. В театре некоторое отстранение очень помогает. Когда я только начинала играть «Двенадцатую ночь» Шекспира в театре имени Ленсовета в Питере, я не могла подойти к роли Оливии, пыталась найти в ней какую-то драму. Тогда режиссёр посоветовал, наоборот, поиграть с ролью, повеселиться, увидеть комизм ситуации на дистанции. Теперь я благодарна режиссёру, что он настоял на своём видении, и очень люблю этот спектакль, он получается очень смешным — не только для меня, конечно, для зрителей тоже.
– В драме такую дистанцию, вероятно, сложнее удерживать.
Не знаю, нужна ли она там. Для меня драматические роли отличаются попыткой пропустить через себя всё, что происходит с героиней, примерить её жизнь. И пока что я не отходила в этих ролях так уж далеко от себя настоящей.
– Учитывая роль в «Двенадцатой ночи», мне кажется, можно задать старомодный вопрос: шекспировская роль мечты?
Из Шекспира, кого я хотела бы сыграть, так это Катарину из «Укрощения строптивой». И точно не Джульетту.
– Ты говорила в интервью, что во время обучения тебя раздражали стереотипы о том, что легко учиться на актёрском. Сейчас есть какие-то стереотипы, которые тебя раздражают?
Да. Что актёрство – это очень лёгкая профессия, что актёры незаслуженно получают гонорары. Хотя ведь это миф, что актёры много получают в театре. На самом деле это деньги, сравнимые с зарплатой врача или учителя. Театр у актёров — это занятие для души. С кино – другая ситуация. Однако стоит учитывать, что становясь известным благодаря кино, актёр многое не может себе позволить. Всё это, не говоря о сложностях на съёмках: мы мёрзнем, недосыпаем, смены иногда дольше 12 часов, а ты каждую сцену в кадре и не успеваешь сходить в туалет, попить чай или прилечь.
– Наверное, и эмоционально это сложно — входить в роль, выходить из роли?
Ну, входить в роль всегда тяжело, но в театре есть время на репетиции. Вначале ты не знаешь, что с этим делать, но с режиссёром, партнером, вы все варитесь в этом. Это постепенный процесс. В кино иначе: нет времени на постепенное развитие персонажей. Это немножко сложнее, как бы, да. Хотя, конечно, всё зависит от роли.
С выходом из роли для меня всё проще. Я знаю артиста, который всегда в какой-то роли по жизни. Для меня это, конечно, как это сказать, — кринж. Мне кажется, что надо оставаться адекватным человеком и не ассоциировать себя со своими актёрскими успехами. Это просто профессия. А после работы я приду домой и буду Дианой домашней. Мыть посуду, играть с собакой, быть человеком, в общем. У меня не было проблем с этим. Пока что. Дальше кто знает, конечно.
Понравился материал? Поделись с друзьями:
Похожие статьи:
